нужен вояж,
На золотистый пляж,
В солнечный Шарм-эль-Шейх.
Папирусный свиток гласил:
Тутанхамон, пребывая в тоске,
Бодрость духа здесь ощутил,
Оставив следы на песке.
Когда станет невыносимым,
Скучный, тесный мирок,
Невообразимым образом,
Вырвавшись из сумрачных дней,
Бросив замёрзший город,
И холод всех ноябрей,
Так далеко от России,
Есть золотистый песок,
Пляжа у Шарм-эль-Шейх.
Входа нет
Много чего скажут тебе песни прошлых лет,
Там и выхода нет и шаги так легки,
Можно вытянуть счастливый билет,
Настоящий поэт должен быть – вопреки.
Только в твоих руках,
Тысяча вариантов «зачем»,
Рушат единственный вариант «как»,
Грузом своих проблем.
Что поделать, любовь нынче вышла из моды,
Что имеем, то не храним,
Если выхода нет, не должно быть и входа,
Настоящий поэт должен быть – гоним.
Вызываю огонь на себя
В пустоте нету места,
Для живого слова,
Мысль, родившая действие,
Пронеслась мимо злого,
Надутого шара земного.
Связь прервалась мгновенно,
Эгрегор разрушен,
Больше нет вдохновения,
Значит, я здесь не нужен.
Мир натянут на глобус,
Был запущен любя,
Принял зависть и злобу,
И фанфары трубят,
Вызываю огонь на себя.
Вятские грязи
Священник Фёдор,
И сантехник Иван,
Спорили целыми днями,
Сперва один верил в бога,
Другой верил в дьявола,
Потом, они менялись ролями,
Священник Фёдор,
И сантехник Иван,
Расскажут о многом,
За стаканом стакан.
Кремлёвские тайны,
И вятские грязи,
Всё смешалось,
В этом рассказе.
Они пили не сок,
И ели не торт,
Каждый из них, был по-своему прав,
Они спорили долго,
В споре не было толку,
Утром будет болеть голова,
Священник Фёдор,
И сантехник Иван,
Ведут разговор,
За стаканом стакан.
Спор ни о чём,
Лбами об стол,
Бились по нескольку раз, и всё же,
Священник Иван,
И сантехник Фёдор,
Пьют словно черти, так, что дай боже,
Священник Фёдор,
И сантехник Иван,
Ведут вечный