прогулке, посвящённой знакомству с местностью, Жанетта нашла укромный путь к реке. Она знала, что мимо Деревни протекает река, что у неё любят отдыхать местные жители и приезжие, и что где-то здесь недалеко должна быть церковь. Но она, следуя едва заметными тропками безо всякой цели, случайно вышла к крутому берегу, от которого узкий спуск вниз среди растительности вёл прямо к удобному небольшому пятачку у воды. Она слышала, что рядом с церковью должен быть более удобный спуск, но там, понятное дело, было и больше людей. Да, церковь виднелась в окружении высоченных рябин, но Жанетта не пошла в ту сторону, откуда доносились и крики ребятишек, собравшихся ввечеру.
Тем же путём, что и пришла, девушка вернулась в свой домик, не встретив ни одной живой души, и с этих пор началось её летнее приключение, запомнившееся ей на всю жизнь как одно из самых необычных и замечательных.
Она каждый день ранним утром отправлялась изучать, куда ведут полузаросшие тропинки, где что растёт и сколько плодовые деревья и кусты дадут урожая в свой срок. Она оценивала, хороший или плохой огород, есть ли у него хозяин. Иногда ей попадались и огородники, и тогда она оценивала, удачно ли у них размечены гряды и красива ли общая планировка с посадками. Пусть многим такое времяпрепровождение покажется глупым в её возрасте, но Жанетта понимала, что это её последнее лето, когда можно ничем не заниматься, когда можно просто слоняться по окрестностям без всяких мыслей, потому что всего этого больше никогда не повторится. Вдобавок, только движение и созерцание природы помогали ей не поддаваться отчаянию, той всепожирающей мысли, от которой не хотелось жить, ибо тот, кого она любила (или ей казалось, что любит, ведь Жанетта прежде не знала любви, отдавая всю юность свою полностью учению, когда у других в груди бушевали страсти), отныне был с другой. А всё эта картина с танцами не давала ей покоя ни днём, ни ночью. Её подсознание само напоминало о ней во снах, даже если весь день она не вспоминала. Так что она гуляла, бродила, где вздумается, среди зарослей, как кошка. Ещё она спускалась по крутой узкой тропке к берегу реки и, имея при себе переносной музыкальный приёмник, танцевала в одиночестве, не решаясь, однако, поплавать. Ни одна живая душа не беспокоила её, хотя, если тропинки существовали, значит, какие-то люди по ним всё-таки ходили, просто случаю было угодно не сталкивать их с Жанеттой. А иногда она слушала музыку, ни о чём не думая, сидя на яблоне, под густыми переплетёнными ветвями, сквозь которые лучи солнца так красиво просачивались на землю, освещая какой-нибудь цветок или ягоду. Так она поддавалась летней неге и солнечному теплу.
Так проходило её время ежедневно с раннего утра до полудня. Что происходило в оставшиеся часы суток скрыто завесой времени и никому не известно. Даже сама Жанетта запамятовала. Для неё остались значимыми лишь эти утренние прогулки того замечательного лета, о которых понимаешь, что никогда они не будут иметь подобного повторения. Ей было лучше в Деревне, чем могло