и по-о-осмотреть на все-е-е-е со стороны. Оторваться от бренности-и и-и-и-и полететь.
Звучало чересчур странно. Я ничего не понял, но не придал этому никакого значения. Просто продолжил накидывать вопросы.
– Если все так просто, то почему никто так не делает?
– Ду-ра-ки. Вот почему-у. Ну а вообще, я и не говорю, что-о легко это-о. Что-обы рисовать, кра-аска нужна, а ее кто-то-о делать должен. Во-от. Ну а то-от, кто рисует, то-от может и полететь. Но не хо-очет.
– Почему не хочет?
– Потому-у-у-у. Почему-у-у? – удивился он на мгновенье. – А! Во-от! Смелость нужна-а. Это же-е не так, что ты такой взял и по-олете-е-е-ел. Ты же-е себя уви-идишь. А люди-и не хотя-ят себя видеть, ведь никто-о не совершенен, мен. Вот ты, например, только вопросы задае-ешь, а отве-еты не знаешь. Глу-упый.
– А вот сейчас обидно было.
– Ну, може-ет, и не глупый, я-то тебя не знаю. Кстати, а че я тут забыл?
– Вы забыли заказ сделать! – мы уже подошли к прилавку, и в разговор грубо ворвалась кассирша.
– А, да-а. Мне… Биг мак.
– Нет у нас биг маков, у нас курица!
– А-а, ну тогда шаурмы.
– Нет шаурмы, вы в ChickenC!
Он недоумевающе посмотрел на меня:
– Слуша-ай, мужик. А че брать-то? Меня там кореш ждет, а я тут тупа-анул.
– Дайте ему корзинку на двоих и попить средний спрайт.
Кассирша недовольно пробила все, что я сказал, взяла деньги и пошла медленно собирать заказ. Где-то примерно через вечность она вернулась с пакетом и небрежно сунула его парню.
– Спасибо тебе, ме-ен. Не глу-упый ты. Беру слова наза-а-ад.
– Не за что!
– Помни, со сто-ро-ны, – на этой фразе он повернулся в профиль, – во-от так.
– Да, понял.
– Точно-о запомнил?
– Да.
– Я верю в тебя-я, брат! Не подведи.
Уходя, он обернулся и крикнул: «Плыви по течению! Оно-о тебя само-о приведет к твоей цели». На этом наше одноразовое знакомство закончилось. Наверно, навсегда. Я заказал себе несколько кусков курицы и попить. Свободный столик был только один – у окна, недалеко от алкашей. К нему и отправился. Чтобы не слушать пьяный треп, воткнул наушники и включил музыку.
За окном стояли строительные леса, так что на улицу и людей попялиться не удалось. Откусывая куски курицы, я подумал, что слишком молод для книги. Серьезно, моего жизненного опыта еще кот наплакал, как я могу написать что-то интересное и способное увлечь хоть какую-нибудь умную аудиторию? Да и зачем мне это? Если и правда хочу писать, то мне нельзя прикасаться к клавиатуре лет до тридцати (а то и больше), а вот когда наберусь настоящего опыта и буду шарить в жизни, то тогда уже надо строить из себя мыслителя. Я согласился с собой и тут же выкинул эту мысль из головы. На хер сомнения. Просто плыть по течению, и будь что будет.
Артур пришел, когда я почти все доел. На нем была расстегнутая кофта, а лицо покрывал бодренький румянец. Увидев меня, он поправил