не нравятся их взаимоотношения, но и вмешиваться я не хочу, лишь методично продолжаю осмотр.
Под краном умывальник из того же материала, что и стены – без единого стыка, плавно перетекающий в поверхность стойки. Над ним висит большое заляпанное зеркало в тонкой металлической раме. Вижу свое отражение: истощённое лицо – бледная кожа, усталые зеленовато-серые глаза с тенью синяков, тонкий нос с едва заметной горбинкой. Густые, слегка растрёпанные брови, небрежная щетина с вкраплением седины, каштановые волосы, тускло поблёскивающие от лёгкой сальности, подчёркивают этот образ измождённости. Выгляжу скверно и болезненно, а лицо, кажется, утратило былую свежесть, добавив мне несколько лишних лет к моим тридцати восьми.
Само зеркало кажется странным. Странно, оно явно не выбивается из общего тона чистоты. Я постукиваю по нему костяшками пальцев – звук оказывается приглушённым, не характерным для стекла.
– Акриловое… – замечаю вслух, стараясь сдержать очередной рвотный позыв, вызванный головной болью и тяжёлым дыханием.
– Боятся, что мы разобьём его и… навредим себе? – опустошённо спрашивает Марина, обводя нас взглядом.
– Пф… Ты-то наверняка, – небрежно бросает Виктор в её сторону и выходит обратно в основное помещение.
Она провожает его осуждающим и недоброжелательным взглядом, а когда он выходит, едва заметно шепчет:
– Козёл.
Едва заметно поднимаю уголок рта и выдавливаю ободряющую улыбку.
Девушка неспешно выходит, я следом. Память, помятая, как зажеванная бумага в принтере, начинает постепенно разглаживаться. Я припоминаю и сообщаю им:
– Кстати, такие системы слива бывают на лабораторных объектах. Гидроизоляция и повышенная санитария.
– Значит, либо бункер, либо лаборатория, – подводит итог Виктор изнурённым голосом.
Марина на миг застыла и перепугано воскликнула:
– А что, если нас накачали веществами и наблюдают за реакцией?! Как в каком-нибудь дурацком фильме?
– Что за бред? – Мужчина хмурится и напряженно смотрит на неё.
Она, немного мнется и продолжает:
– Ну сам подумай, до нас здесь были другие, совсем недавно. Ты сказал, что дверь герметичная, а Игорь, что мы в условиях повышенной санитарии. Может, похитители тестируют что-то на ничего не подозревающих людях?
– Типа чего? Дури какой-то или вируса? – Скептически спрашивает он, но в речи проскальзывают нотки переживания.
Марина, будучи перепуганной, ёжится от этих слов.
Виктор переводит взгляд с неё на меня, недобро кривится и чешет нос.
– А что значит «бывают на лабораторных объектах»? Это ты откуда выудил?
Его подозрительный взгляд вполне оправдан, но мне нечего скрывать.
– Я нейробиолог, знаю, как они могут выглядеть.
Он хмыкает.
– Ясно. Только мне кажется, что лаборатории – это типа склянки и прочая научная хрень. Нет?
– Ты прав, да.
Я делаю