работу, а потом у Максима Сергеевича потерялась очень дорогая ручка с золотым пером, все её искали-искали и нашли на моем столе, а я в это время выходил в туалет. Когда вернулся… Все на меня так смотрели, а Егор Кузьмич сказал: «Не думал, что Вы, господин Пташулькин, способны на такую низость». Славик, миленький, ты представить не можешь, что со мной было, я и клялся и божился, что не брал этой ручки, но мне не поверили, я выскочил и побежал. Еле до дома добрался, – рыдая, рассказывал Пташулькин.
– Козлы они, козлы, причем урождённые, – взволнованно высказалась Зоя, поедая отварной рис из кастрюльки.
От её резких телодвижений на стол шлёпнулся бездыханный Маратик.
– Заснул. Устал. Умаялся, – пробормотала ворона и продолжила есть.
Славик в это время подошёл к раскрытому окну и загорланил:
– Люди! Хотите увидеть самого тупого в этом мире? Вот он – я, перед вами, да-да, смотрите! Это я, Славик из 113 квартиры, – кричал он, потом начал корчить рожи, потом показывать всем свою заднюю часть и, похлопывая её лапой, одновременно дразнился высунутым языком.
Пташулькин продолжал бормотать:
– Как они могли не поверить мне?
Славик подошёл к нему и очень серьёзно сказал:
– Сегодня, когда я возвращался домой, нашёл огромный портмоне, набитый новыми, дивно пахнущими купюрами. Я подсчитал, там было сто тысяч пятьсот рублей. Я отнёс их в полицию и отдал.
– Во, дебил! – вскрикнула Зоя, наступив на голову Маратику.
– Скажешь, я поступил благородно? Дудки! Они не вернут портмоне тому, кто его потерял! Я видел, как они делили содержимое, они даже протокол не составили! Только сказали: «Молодец! Иди!». И засмеялись, знаешь, как гнусно смеялись! – выдавил из себя Славик и подошёл к зеркалу. – У нас столько долгов! Живем, как нищие; в крайнем случае, через объявление, вернул бы владельцу за вознаграждение… Так нет, я отдал его, просто так…
Славик плюнул в зеркало еще тринадцать раз.
– У вас нет скотча? – неожиданно спросила Зоя.
– Нет, зачем? – поинтересовался рыдающий Пташулькин.
– Пора мне, я вот рис у вас доела, полечу. Только вот Маратик, боюсь, спадёт, его бы закрепить чем-то. Ну да ладно, – пробормотала Зоя и, взяв в клюв Маратика, вылетела в окно.
Славик еще долго расхаживал по комнате, проклиная себя, и периодически плевал в зеркало.
Пташулькин непрерывно рыдал, повторяя одну фразу: «Как, как они могли не поверить мне?…».
Так они встретили вечер, а вместе с ним закадычного друга Василия Ближенкова, который принёс им гостинец: мешок семечек, присланных ему в посылке из Краснодара братом и банку гречишного меда.
Василий сказал, что если очистят семечки и смешают их с мёдом, то получится очень вкусный десерт к чаю.
Рассевшись за стол, они начали щёлкать семечки, складывая зёрнышки в кастрюлю, при этом слушая занимательную историю Василия о получении посылки.
О себе ни Пташулькин, ни Славик ничего не рассказывали.
Не хотели расстраивать Василия, который впервые за многие годы получил весточку и посылку