В перспективе.
Нейк что-то удовлетворенно промычал в ответ.
– Но ты, конечно, хочешь поговорить не об этом, – осторожно заметил Александр. – Ты тут уже более пятнадцати минут, и все еще не поинтересовался…
– …как Татьяна? – закончил Брей, откинувшись на спинку кресла и выжидающе посмотрев на него. Его голос все еще был сухим и шершавым, но от Александра не укрылось, как посветлело лицо друга при упоминании дочери.
Он слабо улыбнулся в ответ.
– Прекрасно. Она очаровала всю прислугу. Тебе определенно стоит почаще ее отпускать. Держишь ее на своем Валаате в четырех стенах как пленницу, хотя прекрасно знаешь, как она нуждается в общении со сверстниками.
– Да неужели? – скривился Брей. – И что же я еще знаю?
– Оставляй ее почаще у нас, – невозмутимо предложил Александр. – К тому же они неплохо ладят с Кристианом. Им нравится играть друг с другом.
– Они дети, – пробормотал Нейк. – Им нравится все, пока ты вовремя подтираешь им задницу и не забываешь запихивать в рот еду.
Больше, чем о Татьяне, Брей не любил говорить разве что о своих женщинах. О любовных интересах лучшего друга Александру было известно столько же, сколько и остальным. То есть примерно ничего. Двадцать лет назад, когда они только выходили в свет, Нейк был таким же нелюдимым и бестактным, как и сейчас, и все же толпы девиц преследовали его по пятам. Он же всегда оставался к ним предельно равнодушным. Обществу это не нравилось. Нейку же не нравилось то, что, по всеобщему мнению, его почему-то должно было это волновать.
В течение долгих лет Александру не было известно ни об одной женщине, которая бы вызвала в Нейке если не симпатию, то хотя бы интерес. Ядовитые языки лиделиума поносили его друга за скрытность, грубость, цинизм и высокомерие, то и дело приписывая ему десятки абсурдных романов, ни один из которых так и не подтвердился. Вероятно, поэтому, когда однажды Нейк появился на одном из приемов Диспенсеров с двухлетней девочкой на руках, Александр, как и все присутствующие, едва не лишился дара речи.
– Ваша светлость! – кричал ворвавшийся вслед за ним стражник. – Я прошу прощения, но мне нужно… – задыхаясь после бега, он кивнул в сторону малышки, что от испуга сжалась у Брея на руках, – просто необходимо установить личности всех гостей…
Стражник смотрел на Александра и Джорджиану с невысказанным отчаянием, не осмеливаясь даже украдкой взглянуть на разъяренного Брея.
– Мне необходимо установить личности всех гостей… – в очередной раз растерянно повторил он.
– Она моя дочь, – в гневе огрызнулся Брей, окинув хищным взглядом толпу. – Этого будет достаточно?
Александр был вынужден признать, что да. Так Татьяна Брей, в одночасье появившись в их жизни, вскоре стала не просто постоянным и любимым гостем в резиденции, но и членом их семьи. Нейк так и не рассказал ни о ее происхождении, ни о том, кто ее мать. В лиделиуме ходили слухи, что Татьяна – плод его любовных связей с простолюдинкой. Джорджиана и вовсе