– где заточить, чтобы не привлечь к себе внимания!? Впрочем, он тут же вспомнил обилие предложений по оказанию услуг, заполнявших добрую половину любого эмигрантского издания, будь то газета, глянцевый журнал или ставший более привычным сайт в интернете. Дома у него лежала целая кипа, складываемых журналов, в которых появлялись статьи, написанные женой, видно у издательств оставалась проблема со сбытом и они щедро высылали ей десяток экземпляров. Он пролистал первый вытащенный наугад из кучи журнал, нашел рубрику «Предлагаю услуги…» Попутно заметил объявления программистов, готовых установить интернет и провести любые настройки сети, подумал, что такие наверняка могут пригодиться… Вот и то, что искал: «Выполню качественно, быстро и недорого любые механические работы…«…Ага – «…звонить в любое время.» – посмотрел привычно на стену, где еще недавно висели часы, затем на мобильник – еще только десять восемнадцать – набрал номер. Ответили практически сразу, со второго гудка. Договорились, что всего за двадцать евро ему обточат болванку прута и даже смогут привезти ее на дом. От этой услуги он отказался, сошлись на том, что через час – а мастерская находилась в Борнхайме, недалеко от Заальбургерштрассе (он хорошо знал эти полюбившиеся ему места, недавно исходил их вдоль и поперек, рассчитывая со временем перебраться поближе к Остендепарку или на Панорамабад, с которого открывался вид на котловину Зеккенхайма) – он привезет заготовку и еще через час-полтора заберет ее. Он не хотел затягивать, тем более, что завтра был намечен визит в привокзальное интернет-кафе и требовалось уже точно определиться с маршрутом.
Зазвонил мобильник – он только взглянул на цифры номера и не стал отвечать – звонила жена, а с ней ему хотелось разговаривать меньше всего. Впрочем, все незавершенные отношения следовало для меньших хлопот, ввиду предстоявших ему дел, отрегулировать так, чтобы не возникло нежелательных сложностей, да и просто нужно избегать людей, которым известно слишком многое про него. Он никогда не рассказывал, даже его нынешней, непонятно как случившейся жене, ничего о своей жизни до Германии – не хотелось, во-первых, во-вторых, он всегда чувствовал инстинктивно угрозу от того, что раскроет постороннему свою душу.
Он давно заперся ото всех и рассматривал себя, как выполнявшую некоторые ограниченные функции машину, к которой обращались лишь, поскольку не могли найти ближе и дешевле чего-то подобного. Точно так же интуитивно он ощущал, что надобности в его используемых функциях отпадут – что и произошло – и он вынужден станет использовать силу, оставленную когда-то в резерве. Ему всегда было легче, когда он знал, что им руководят и для него всегда найдется задача, которую в состоянии мог выполнить только он, и он чувствовал свою неизношенность и скрытую, но, к сожалению, оказавшуюся ненужной, мощь… Тогда он сам поставил себе задачу, которую, как он был уверен, поставили бы ему и тогда, когда он был молод, быстр как молния, и не давал сбоев…
Рокотаев, вице-консул