убийца, преступник! – хотел выдохнуть он в чистое личико девушки, которая осторожно протирала порез на его щеке ваткой с перекисью. – Вызывайте полицию, срочно!»
Но он не сказал этого. Он не мог оторвать глаз от зеркала. Там, за его спиной, маячило черноусое лицо и мягко слоился на утреннем солнце дымок сигареты.
– Проминто просим, пани, – прохрипел он еле слышно, – здесь есть где-нибудь поблизости факс?
– Да, очень близко, за углом, на Кленовой улице, офис туристической компании. Оттуда можно недорого отправить факс.
Парикмахерша очень осторожно добрила его щеку, нежно поскребла лезвием по подбородку, стерла пену с лица.
– Пан желает массаж или маникюр? – спросила она, промокая его подбородок салфеткой с одеколоном.
Лишь на секунду Денис прикрыл глаза, просто моргнул. А когда опять уставился в зеркало, убийцы за окном не было. Только слабая струйка дыма поднималась от плохо затоптанного окурка.
– Нет, спасибо, больше ничего не нужно.
– Двадцать четыре кроны, – немного обиженно сообщила девушка.
– Простите, где у вас туалет? – спросил он, доставая деньги из поясного портмоне.
На этот раз ему повезло. В маленькой кабинке было окно, густо замазанное масляной краской. Дернув шпингалет, он перемахнул через низкий подоконник и очутился в глухом безлюдном дворике. Сначала ему показалось, что это тупик, дворик окружен домами с четырех сторон, и выхода нет. Но потом он заметил маленькую, заставленную мусорными контейнерами арку.
Он присел на корточки за одним из контейнеров, не чувствуя помойной вони, стараясь оставаться в тени, оглядел кусок улицы. Ему показалось, что все спокойно. Черноусый убийца опять потерял его. А может быть, тот парень за окном был просто похож на убийцу? Может, там стоял и курил совсем другой человек? Ведь глаза болят и слезятся от аллергии, к тому же бессонная ночь, пережитый ужас… И никто не сверлил ему затылок ледяным взглядом сквозь трамвайные стекла. Померещилось. На самом деле он оторвался от убийцы еще несколько часов назад, на Центральном вокзале. Или все-таки нет?
Денис покинул подворотню и быстро, пружинисто зашагал по тенистой стороне узкой улицы. Хотелось есть. Это хороший признак – значит, опасность действительно миновала. Он с раннего детства чувствовал опасность животом.
Антон Курбатов нажал кнопку отбоя и тут же опять набрал восьмерку, потом код Праги. Задребезжали протяжные гудки.
– Дениска, ну где тебя черт носит! – проговорил он в гудящую трубку, подождал еще немного, полистал толстую записную книжку, закурил.
Он сидел голышом в огромном кожаном кресле. За окном гудел утренний Кутузовский проспект. Московское майское солнце пробивалось сквозь тяжелые шелковые портьеры.
– Я же просила тебя не курить в комнате! – На пороге появилась высокая худая женщина лет сорока в прозрачном пеньюаре. – И вообще, кончай звонить в Прагу, мне потом счета придут баксов на сто.
– Извини, – буркнул