добивали раненых, так как князь приказал разбойный люд в полон не брать.
Окованная железом рука неторопливо поднялась и указала на торчащий в дереве штырь. Не сводя глаз с самострела, Алекша боком приблизился, несильно дернул. Штырь сидит в осине мертво, даже не сдвинулся. Дернул сильнее, еще, наконец уперся ногами и потянул изо всех сил. Штырь недовольно скрипнул. Алекша еще раз потянул и железный прут оказался у него в руках.
– Добро! – неожиданно басом прогудело над ухом.
Алекша обернулся – на вытянутую руку от него стоит тот дружинник с самострелом.
– Добро, – произнес еще раз, – за то, что дорогую стрелу достал. За это жив останешься… Но и только! – зловеще добавил.
Руки стягивает волосяная веревка, хлыст обвивает шею и сильная рука тащит пленника к возам. Дружинники сбились в кучу, живо обсуждают подробности сражения с разбойниками, хвастаются трофеями. Один заметил Алекшу, крикнул:
– Кремень, почто полоненка взял? Князь не велел!
– Да пацаненок, с нами не дрался, чего там! А мне батрак нужен, за свиньями глядеть, – лениво ответил дружинник. Дернул за веревку, недовольно буркнул: – Шибче копытами шевели!
Красное усталое солнце наполовину тонет в земле, Алекша сидит на холодном полу сарая. Рядом еще несколько холопов устраивают на ночь. Когда вели в сарай, успел рассмотреть обширный двор, добротный дом в два этажа и сараи со скотом. Дружинник по имени Кремень богат. Спать на холодной земле не хотелось. Алекша огляделся, но всю солому подгребли под себя холопы. Их здесь трое. Один издевательски заметил:
– Тебе подстилка не нужна. Ты в лесу и так привык спать, как зверь. Соломка нам нужна, людям. И глазищами не зыркай, а то вышибу!
И смачно харкнул ему на остатки рубахи. Кровь вскипела в жилах, огненной волной ударила в голову. Алекша ухватил за грудки, со всей силы швырнул. Холоп пролетел через весь сарай и с маху врезался в бревенчатую стену. Дерево негодующе хрустнуло, пыль с трухой посыпалась с потолка. Холопа отбросило обратно, он упал на спину. Широко раскинутые руки дрогнули несколько раз, больше холоп не шевелился. Сатанея от обиды, Алекша поворачивается к остальным…
Выйдя рано утром на крыльцо, княжеский дружинник Кремень увидел странную картину – дверь сарая, в котором ночевали холопы и пленник, широко распахнута. Поддерживая друг друга, выходят двое, в рваных рубахах, с синяками на все лицо. Третий чего-то замешкался в дверях. Раздается глухой хлопок, словно поленом стукнули по подушке. Третий холоп, нелепо размахивая руками, как гусь на взлете, помчался по двору. Споткнулся о корыто для свиней и с размаха шмякнулся в лужу, до полусмерти напугав хряка, мирно почивающего в самой середке. Кабан истошно заверещал, бросился бежать, дворовая девка с воплем шарахнулась в курятник, оттуда донеслось паническое кудахтанье, полетели куры, перья,