тридцати семи годам Модун вызрела в самодостаточную женщину, решившую не создавать пару и не рожать детей. Детей она не хотела, потому что мир и так переполнен людьми. Пару она не хотела, потому что та занимает очень много личного времени. Свою жизнь она посвятила борьбе за права бездомных животных. В тридцать пять она была директором приюта для кошек и собак, а в тридцать семь – еще и депутатом своего района. Будучи депутатом, она также специализировалась на теме бездомных животных, и с ее руки были созданы основные законы страны по устранению бездомных животных с улиц. Законы были гуманными к животным и справедливыми и строгими к людям. Человек, выбросивший животное на улицу, садился в тюрьму на пять лет. Человек, убивший животное или издевавшийся над ним, садился в тюрьму на десять лет. Человек, не стерилизовавший свое животное, отвечал за все родившееся потомство, которое ставилось на учет.
В нашем мире таких законов еще ждать и ждать. Наверное, по причине того, что у нас не отделяют Внутренних в самостоятельное существо.
Внутренний мужчина Модун – Модук – видимо, забрал всю эгоистическую часть их личности.
Шучу. Но он не стал служить стране или миру. Он прославился как пейзажный фотограф и уехал за границу. Работал в команде фотодокументалистов культового фэнтезийного сериала. И мотался вслед за командой сериала по разным диковинным местам, там, где природа была не тронута человеком. Один факт сближал их с Модун: он не стал создавать семью. Сказал, что, когда Модун устанет и захочет спокойной старости, он заберет ее в тихое деревенское место, где они будут возделывать огород и любоваться просторным садом.
Вернемся к Кат.
Где-то к четырнадцати годам, позже своей подруги, Кат начала чувствовать, что ей нравятся мальчики по-другому, не так, как в детстве.
О ужас! Кит, который всюду был с ней, вдруг осознался ею еще раз как мальчик!
Школьный закуток. Кат сидит на деревянном шелушащемся белом подоконнике. Стекло еще заляпано зимней пылью, хотя на улице уже пахнет весной и все начинает таять. Окно приоткрыто, несмотря на запрет школы. Но Кат и Модун давно стянули ручку-открывалку у уборщицы. Модун помирает от смеха:
– Сколько ты уже не принимаешь душ?
– Два дня. И прекрати ржать! Раньше я просто прятала его вглубь своего сознания и спокойно мылась. Но сейчас это не работает! Только я собираюсь раздеться – он уже тут! И не уходит!
– А в туалет-то ты ходишь?
– Туалет, видимо, его меньше интересует. Там он спокойно сидит в подсознании.
– Ладно. Расскажу тебе страшную тайну. Тебе придется его принять. Он будет с тобой в ванной до вашего разделения. Смирись.
– Я не буду мыться до разделения. Прекрати ржать! Сколько можно?
– Еще одна страшная тайна: тебе может понравиться с ним в ванной. Ты вообще-то на него тоже посмотреть можешь.
– Что? Как?
– Ты что, серьезно еще не имеешь его визуального образа? Как ты его в голове себе рисуешь?
– Ну…