который, смеясь, случайно врезался в неё. – Для всего остального нужно зарабатывать самостоятельно.
– Даже на том свете работать придётся, – недовольно пробормотала я.
– Для начала сделаем тебе жетон.
– Что за жетон?
– Это знак, привязанный к твоей душе, который будет отражать твой статус в обществе, – Элария указала на ворот своего пиджака, где был закреплён небольшой значок в виде книги с рожками. – Он будет меняться вместе с твоей деятельностью.
– Значит, и здесь есть что-то вроде иерархии власти? – задумалась я, когда в меня случайно врезалась молодая девушка, торопливо извинившаяся и быстро скрывшаяся в толпе.
– Как и в любом другом правлении, – спокойно ответила Элария. – Есть верховная власть, от которой зависит вся структура. Чем выше твоя позиция, тем больше власти у тебя в руках. – Мы подошли к зданию, где находился дом правления Дамира. Его голубые стены с зелёными флагами, на которых было изображено что-то вроде родового дерева, выделялись среди остальных построек. – Но даже высшие чины могут оказаться на дне за свои ошибки.
Не желая слушать мое замечание, Элария вошла в здание, потянув меня за собой. Вокруг сновали энты разных видов, перебирая бесчисленные документы. Шум печатающих машинок и переговоров с нежитью сливался в хаотичный гул, а аромат свежих листов и мокрой собаки ударял в нос.
Здесь велась вся бюрократия божественного мира – от малых до великих дел. Поскольку эти земли считаются нейтральными и не принадлежат ни одной из сторон, они славятся своей расчетливостью в решениях. От простых записей и элементарного учета каждые десятки лет – это стало перерастать в новую сферу деятельности, такую как ведение учёта бессмертных и нечисти. Элария едва заметным движением руки указала, что дом разделён на две части.
С левой стороны велась летопись истории, книги которой отправлялись в Мировой Архив. Перья, без чьей-либо помощи, безостановочно писали бесконечные страницы, получая информацию от птиц, которые приносили вести. Птицы были разного окраса и породы, каждая из них напевала по-своему. Это напомнило мне, как мой друг часто говорил, что ему «птичка напела». Завидев полупрозрачного духа, который равнодушно посмотрел на меня, развернулся и направился по своему пути, будто и вовсе меня не видел.
Правая сторона занималась бюрократической деятельностью: подсчётом жителей, ведением статистики рождаемости, появлением Разделённых и прочими делами. Энты женского пола, чьи тела были покрыты яркими цветами, сидели за столами и непрерывно печатали на машинках. Навстречу нам приближался уже знакомый мне Лаунц. Он держал в руках небольшую книгу, напоминавшую дневник, и внимательно разглядывал меня.
– Здравствуй, Элария, – поприветствовал он её. Элария кивнула в ответ, одарив его ехидной улыбкой, будто понимала, зачем он подошёл. – Учеба вроде ещё не началась, а я уже вижу первого Разделённого в этом доме.
– Решила сразу выделить ей жетон, раз теперь я её куратор, –