Только вместо слова «дыньки» он употребил более фривольное словечко и нечто вульгарное, касающееся грубого секса, добавил.
И вот после этих его фраз четко удалось просечь реакцию «карапузов» по эмоциям, преобладающим в их аурах. Эулеста смутилась и засмущалась. Цилхи – изволила гневаться. Багдран – еле удержался, чтобы не броситься с кулаками на моего друга. Ну и младший Руд попытался скрыть свою ярость, пиная ногами ни в чем не повинную горку мха.
«Ничего себе! – воскликнул я мысленно. – Как же это у них получается? И я с земляком теперь что, ни о чем посекретничать не смогу?»
Польза от данного события оказалась двойная. Первое: мы стали осторожней обмениваться мнениями, используя в важных мелочах только наши условные сигналы, а порой и говоря при этом совершенно противоположное. Второе: для нас отыскалась вполне приемлемая, если не деликатесная, еда. Потому что горка мха оказалась этакой здоровенной улиткой, живущей под прочным, но весьма эластичным панцирем.
Можно было бы улитку даже черепахой назвать, будь у нее ноги и голова на длинной шее. А так громадная улитка, только не в ракушке. И подобных простейших, когда мы стали присматриваться, здесь оказалось невероятно много. Как они от нас до того скрывались? А попросту надолго замирали на месте при малейшем сотрясении почвы. Передвигаясь, следов в виде слизи не оставляли. Хладнокровные – значит, и моя магия, рассчитанная на теплокровных, не действовала.
И держались они под своими эластичными, но невероятно прочными панцирями ух как крепко! Но разве устоит подобная крепость против стальных кинжалов? Пока собирали, шли, выбирали место и делали костер, а потом и готовили, Леонид придумал сводное название для найденного нами существа: улипа́ха.
Зато на вкус, с местными травками, с неким подобием кедровых орешков и с жареными грибами, улипа́хи оказались изумительными. Не хуже их плавающих в теплых океанах собратьев. Если бы еще и соль у нас была, получилось бы воистину царское блюдо. Да перец… Да нужные приправы…
Привал на обед у нас растянулся часа на два. Но сытость придала нам уверенности в себе и усилила жажду дальнейших действий. Настроение тоже поднялось. Особенно после предложения Руда сделать из панцирей улипа́х этакие защитные шлемы. Жаль, что по величине они подошли лишь ему да Цилхи. Но юноша не унывал, утверждая:
– Обязательно и более крупные отыщутся в глубине леса. Надо только поискать. Представляете, как здорово: шишка тебе по голове «Бум!», а тебе хоть бы что. Так что я поищу?..
Хорошо уже, хоть спрашивал, пусть и не глядя в мою сторону. Усвоил все-таки главное правило: дисциплина превыше всего. Так что я не преминул добавить сухости, авторитарности и безапелляционности в свои слова:
– Отправляемся дальше! Порядок движения – прежний.
Невзирая на приятную тяжесть в желудках, мы даже ускорились. Уж очень нам хотелось добраться все-таки до ворот этого злосчастного, мягко говоря, города. Но, увы и ах, в последующие четыре часа ни единого створа, дырки, шва, запорного устройства