утра, генерал-лейтенантом Стесселем была произведена ложная тревога, по которой войска должны были занять свои места на позициях. Недалеко от Лесного редута мне попались навстречу две роты 28-го Восточно-Сибирского стрелкового полка под командою подполковника Козляковского, который заблудился в крепости и никак не мог попасть на форт № 6, куда генерал Стессель отправил его форсированным маршем.
Я вызвал отряд на дорогу и дал знать в штаб крепости, что отряд подполковника Козляковского в таком-то часу прибыл и занял назначенную позицию.
Такие маневры, но только более частые, несомненно, могли принести большую пользу, так как хоть несколько знакомили вновь прибывших лиц с крепостью.
Мокрый снег крупными хлопьями падал на землю и быстро превращался в грязь.
Настроение отвратительное.
Завтра ожидается приезд из России двух рот крепостной артиллерии.
21 февраля
Холодно и грязно.
В полдень прибыли две роты крепостной артиллерии.
Командир нашей артиллерии генерал-майор Белый и его офицеры встретили вновь прибывших с редким радушием. В то время, как рослые и красивые артиллеристы возились со своим имуществом около вагонов железной дороги, наши старые квантунцы делились со своими новыми боевыми товарищами впечатлениями последних событий. Офицеры же толпились в маленькой зале вокзала, где вновь прибывшим была устроена радушная встреча с шампанским.
Многих из них я впоследствии не досчитывал. Немало их полегло на своих батареях, честно и самоотверженно исполняя свой долг перед Царем и Родиной.
Вообще нужно отметить, что состав артиллерийских офицеров в Порт-Артурском гарнизоне, за малыми исключениями, был выше всяких похвал.
Крепостная артиллерия при обороне Артура блестяще исполнила свою роль, а громадный процент раненых и убитых офицеров, особенно среди молодых, красноречиво показывает и подтверждает всю беззаветную храбрость и самоотверженность этих скромных героев.
22 февраля
Около 11 часов дня мне пришлось заехать по делам службы к командиру 28-го Восточно-Сибирского стрелкового полка полковнику Мурману.
Полковник оказался крайне озабоченным, почему и не пожелал выслушать моих служебных донесений. Причиною его волнения была только что полученная из штаба крепости телефонограмма с приказанием немедленно отправить один батальон его полка в бухту «10 кораблей» ввиду высадки там японцев.
В ту минуту, когда я пришел, полковник Мурман как раз отдавал последние приказания командиру назначенного батальона, подполковнику Киленину, который был сильно взволнован и горячо критиковал начальство за слишком слабые силы, которые собирались выслать против десанта японцев.
Телеграмма, полученная в штабе крепости от вольного телеграфиста из бухты «10 кораблей», содержала в себе следующее донесение:
«Японцы высаживаются южнее бухты «10 кораблей». Ближайшие деревни уже заняты японцами. Семь кораблей у берега, два еще в море.
Беру аппарат,