эти последние годы. Одиночество и полная изоляция от общества, помогли мне создать некий интересный дивайз.
Платон, резко взял за руки друзей и быстро повлек их за собой к двери чуланчика. Открыв свой «скрытый кабинетик», включил свет в нем и, торжественно замер.
Смотрите! Вы первые, кому я это показываю – прошептал он.
Сергеевич подмигнул Мите, и легким незаметным знаком указал на адекватность затворника. Тот ничего этого не заметил, да, и если бы увидел, то вряд ли среагировал на этот всем понятный жест. Он был в состоянии «просветления» и долгожданного освобождения от единоличной тайны. Комнатка оказалась размером, еще меньшим, чем огороженный фанерным листом закуток на кухоньке, для приготовления пищи. На стенах были развешаны астрономические спектрограммы с формулами, а на маленьком столике стояла зеленая литровая бутыль, украшенная вырезанными из бумаги цветочками. Платон, со священным трепетом, положил ладонь сверху на горловину этого таинственного сосуда, и ласково, с умиленной улыбкой, проговорил:
– Вот! Детище моей жизни, и объяснение ее.
Друзья ничего не понимали, но их рты автоматически растянулись в одобрительной улыбке, среагировав на необычайную радость и нежность Платона. Тот же, спокойно продолжил упиваться тем, что его слушают:
– Вы, наверное, подумали, что это очередной эликсир жизни от сумасшедшего бирюка и нелюдимого пришлого человечка? А, нет, други мои! Это плод тридцатилетнего коллекционирования позитивной энергии. Не вздыхайте, сейчас все объясню. В этой бутылке находится чистая родниковая вода, однако, совсем не простая – чудесная. А, чудо в том, что вода является идеальным накопителем и хранителем информации. К слову сказать, мы с вами, тоже в большей мере есть – вода. Правда, заряженная она, многомиллионным количеством лет, перманентно поступающей информацией. Что, сложно? Погодите, сейчас все растолкую по буковкам.
Брось Платон, чепухи в голове столько, что из ушей выливается – недовольно пробурчал Андрей Сергеевич и, хлопнув Митьку по плечу, чтобы тот закрыв рот, последовал за ним к столу. Платон, резко перестал улыбаться, затем, мгновенно схватил обоих друзей за руки, скорчив плачущую гримасу, жалобно пролепетал:
– Ребята! Ну, пожалуйста! Выслушайте меня. Пять минут, не более.
Митька громко захохотал и, обняв Платона, ласково сказал ему:
– Да, ты что? Конечно, рассказывай братан. Водка подождет.
Тот, сразу снова повеселел и торопливо стал говорить:
– Я постараюсь, как можно короче, все вам объяснить. Постараюсь сжать информацию (реальную информацию), до минимума. Вот значи – и – т…
Он, выдохнув и жестко потерев щеки до красноты, полуофициальным тоном стал выговаривать каждое свое слово:
– Никто и никогда в вашей деревне меня не спрашивал, откуда я приехал сюда и зачем. Наверное, время нынче такое, интересуются только артистами, политиками и их нижним бельем. Вам тоже это не интересно,