в тишине, сверля друг друга мрачными взглядами, полными обоюдного разочарования.
– Тебе нужно поесть, Саш, – незваный гость первым прервал неуютную паузу. – Плохо выглядишь.
Я вздохнула и покосилась на тарелку с аппетитной пастой.
– Точно можно есть? Ничего мне туда не подсыпал? Если что, я написала Алине.
На всякий случай я решила подстраховаться. Ну мало ли, что у него в голове? Кто ж знал, что у Стаса поедет крыша на фоне ревности.
– Саш, прекрати. Я не знаю, что на меня нашло. Все эти дни… Ночи… Я с ума сходил, караулил тебя у дома. А когда ты вчера подтвердила…
Повисла очередная нехорошая пауза, во время которой мы со Стасом избегали смотреть друг другу в глаза.
– Мы ведь встречались, – тихо напомнил он. – Я думал, мы съедемся, распишемся.
Съедемся. Распишемся.
Жаль, Апостолов ни о чем таком не помышлял.
– Наши отношения были ошибкой, Стас – устало возразила я. – Неужели ты сам этого не чувствовал?
Помолчав с минуту, он холодно спросил:
– Может, ты мне наконец все расскажешь? Приехала поздно вечером, собиралась сбежать из города, а потом эти бандиты забрали тебя в одном полотенце. Во что ты вляпалась?
– Меньше знаешь – крепче спишь. Если в двух словах: он мне помог, а я… его отблагодарила. Конец истории.
– И вы больше не будете… видеться? – опять с этой мерзопакостной надеждой в голосе.
– Нет.
– Значит, попользовал тебя твой бандюган и сдал в утиль? – явно смакуя каждое слово, резюмировал Кандинский. – Так я и думал.
– Стас, изобрази сквозняк! – Я пригрозила придурку столовым ножом. Мне и так хотелось сдохнуть, а еще этот «насильник недоделанный» подливал масла в огонь.
После недолгого молчания Стас внезапно разразился высокопарной тирадой:
– Саш, ты и я… мы многое пережили вместе. Просто знай: я тебя не оставлю!
– В каком плане не оставишь? – спросила я, через силу запихивая в себя пасту.
– Ну, буду рядом. Я-то тебя всегда на пьедестал ставил. Не то что этот урод. Даже после него я готов…
Даже после него.
– Вот это благородство, Кандинский! Медаль тебе на шею повесить, что ли? Решил осчастливить меня после морального падения? Что бы я без тебя делала!
– Я серьезно. – Стас вздохнул. – Про тебя и так слухи разные ходят…
Я вопросительно выгнула бровь, не совсем понимая, к чему он клонит.
– Это еще после смерти твоего отца началось. А сейчас, когда ты так резко исчезла. – И он в очередной раз красноречиво посмотрел на мою шею.
Я перекинула волосы на другое плечо, торопливо прикрывая отметины, оставленные несдержанными губами Артема.
– Что говорят-то?
– Тома Марьина недавно обсуждала с Рерих и Градским, что подозревает тебя в занятии эскортом.
О, ну разумеется! Наша «святая троица» – кому только кости не перемыли. Я – эскортница, Медведева – проститутка, Попова спит с деканом… И дальше по списку.
– Но