прошептал он мне на ухо. Но я-то понимала, что это ложь. Сколько бы я ни плакала – Соню это не вернёт. Боль со временем немного притупится, но легче всё равно не станет.
Когда слёз уже больше не осталось, я наконец-то вспомнила про ещё одного важного мне человека, чья судьба была неизвестна.
– Настя? – задала я такой же вопрос, боясь услышать ещё один отрицательный ответ.
– Жива. В тяжёлом состоянии, но она выкарабкается. Благодаря Соне. – Эта новость не могла не радовать, но на душе было так паршиво, что я не смогла выдавить из себя улыбку. Одна моя подруга пожертвовала жизнью, чтобы спасти другую.
Опережая следующий вопрос, Рен произнёс:
– Дин и Эмиль тоже живы.
– Эмиль… – почти беззвучно произнесла я, с болью в сердце представляя, как ему тяжело. – Как он?
– Плохо, – сочувственно ответил мне муж. – Очень плохо. Сейчас тебя осмотрят врачи, и можешь сходить к нему. Ему нужна дружеская поддержка.
– А что ты тут делаешь? Ты же должен был быть в академии, – спросила я Рена, восстанавливая цепочку событий.
– Даже если забыть тот факт, что я принц и большую часть жизни занимал должность министра обороны, я всё ещё декан боевой кафедры военной академии. Я был одним из первых, кто узнал о нападении. И сразу же ринулся сюда, – ответил муж. – Я безумно испугался. Любишь же ты влипать в неприятности.
– В этот раз я уж точно не виновата, – постаралась ответить на его попытку пошутить, но заставить себя улыбнуться не получилось. – Тем более ты сам выбил для меня это чертовски скучное место для практики.
Наверное, зря я так сказала. Рен сразу слегка осунулся, лицо его приобрело серый оттенок. Наверняка, мужа и так гложило чувство вины, а тут я ещё с тупыми фразами.
– Прости, я не это имела в виду. Ты ни в чём не виноват. Ты же не ясновидящий и не мог знать.
– Не мог, но должен был, – укорил он сам себя.
Наш разговор прервал врач, который быстро осмотрел меня, убедился, что я более или менее в порядке. Не считая ссадин и переломов, которые уже успели слегка подлатать врачи.
По поводу «пойдёшь» к Эмилю Рен погорячился. Моя поломанная нога была против такого насилия над собой, в итоге мужу пришлось нести меня на руках.
Пока я парила над землёй – в прямом смысле слова – я вглядывалась в лица, в надежде рассмотреть как можно больше знакомых среди выживших. Я знала далеко не всех в нашей части, но всё же год службы сблизил многих из нас.
Я искренне обрадовалась, увидев Джамала. Мы не были друзьями, но он мне симпатизировал. Часть его тела обгорела, но выглядел он лучше многих. Он улыбнулся, заметив меня, но улыбка его была очень печальной. Позже я узнала, что его лучший друг Берн погиб. Старший сержант мне не очень-то нравился, но такой судьбы я ему не желала.
Рен вынес меня из палаты, и мы подошли к поляне, на которой раньше росли красивые деревья, а сейчас находились лишь опалённые, изуродованные стволы. Пока мы служили, то любили