te">1. И так думал не только Константин Николаевич Шипов2. Казалось бы, обидели его, обошли должностью – был начальник штаба танкового батальона, а стал ротным – но все это было второстепенно, шелуха.
А то, что не платили – так это абсолютная чепуха. Глупость несусветная. Солдатский труд ценили и старались даже при тех ограниченных возможностях поощрять материально, стимулировать на воевать с врагом эффективно, нацеливать на конкретный результат. Существовала даже в чем-то сдельная система оплаты труда – сделал хорошо, получи премию. Нельзя не признать: в Великую Отечественную войну действовала очень продуманная и широкая система материального поощрения фронтовиков. И государство платило, платило буквально за все.
Вот что рассказывает Герой Советского Союза, летчик авиации Балтийского Флота Алексей Михайлович Батиевский3 о том, как забирали из ремонта штурмовик Ил-2: «Перед этим мы должны облетать их. Мы эти самолеты облетали, я помню точно, что нам заплатили за облет, там своя бухгалтерия, полк полком, а там мастерские. Сто двадцать семь рублей и по сто грамм дали нам за облет самолета, как положено»4.
Конечно, возможно, не столько, сколько действительно стоил этот тяжкий солдатский труд. В Действующей армии (а именно так тогда писали – с большой буквы) рублем оценивался любой труд и подвиг тоже поощрялся финансово. Причем надзирали за этим порядком и высшее командование, и политические органы, и военная контрразведка в придачу с прокуратурой очень жестко. Даже если солдат не сражался в первой линии, а работал в прифронтовом тылу, где также рисковали жизнью, то любая материальная польза с его стороны вознаграждалась конкретным рублем. Советским. И зачастую солдат на фронте был единственным кормильцем в семье. Да, эта система выстраивалась не сразу, не в один день. Но она регулировалась руководством страны в зависимости от обстановки, по мере того как становилось очевидным, что без личной материальной заинтересованности бойца эти проблемы эффективно не решить.
Я считаю, что в те годы деньги имели куда как более важное значение для солдат и их семей, чем в наши дни. Под словом солдат я понимаю всех военнослужащих, независимо от звания. Сегодня нет карточной системы на продукты, сегодня нет пустых полок и очередей, сегодня, давайте говорить прямо, нельзя просто умереть с голоду. Любой может прокормиться. Конечно, не роскошно, но выжить всегда. Достаточно посмотреть сколько магазины продуктов выбрасывают или фруктов на рынках. Я был весьма впечатлен, увидев, что идет в мусорные баки на крупнейшем рынке столицы «фуд сити». И это хорошо. Хорошо не то, что выбрасывают, а то, что можно прокормиться. Я никому не желаю быть в таком положении, когда голод неизбежен, и, конечно, изыскивать себе пропитание подобными способами. Но главное достижение финансово-банковской системы в те годы состояло в том, что рубль, в отличие от Гражданской войны, не утратил своей покупательной способности и стимулирующей привлекательности. На рынках, в коммерческих магазинах, да и просто у спекулянтов можно было купить практически все продукты питания, не исключая деликатесы. И это было спасение. Деньги остались деньгами, а не цветными бумажками!
Полагаю, и поэтому настало время рассказать о значении рубля на войне реально, достоверно, с документами и цифрами, а не лепить бредни. К сожалению, измышлений и слухов по этому поводу много. Наши предки достойны, чтобы о них, их жизни, труде, подвиге знали мы, наши дети и внуки. Вот это я и постараюсь сделать. Отсюда и такое название книги. Задумана она была давно. И практически готова уже много лет. Но все не доходили руки.
Но любые казенные документы из архивов не дают полной картины того, как же все было в реальности, какова была тогда повседневная жизнь простого человека. А спросить сегодня, к сожалению, почти не у кого. Именно по этой причине я буду приводить свидетельства фронтовиков, участников той страшной войны. Благодаря многим неравнодушным людям, у нас такая возможность есть: они собрали воспоминания фронтовиков. Я очень добросовестно ссылаюсь на их работы. Возможно, кому-то покажется, что таких ссылок на очевидцев слишком много, что они путаются в своих воспоминаниях. Что ж, путь отчасти их уже иногда и подводит память, но это ни коим образом не снижает ценности этих свидетельств. Я, например, очень жалею, что в свое время так и не побеседовал с одним очень достойным человеком, с боевым летчиком, в 17 неполных лет в 1941 г. добровольцем, ушедшем на фонт, который ВОЕВАЛ, которого СБИВАЛИ, и который чудом выжил. С председателем правления, генеральным директором «Челиндбанка» Михаилом Ивановичем Братишкиным. Хотя, увы, такая возможность у меня была. Просто не сразу сообразил это сделать, а когда условился при следующей встрече по его приезду в Москву поговорить, то было уже поздно. Ушел из жизни Михаил Иванович. Мне только удалось успеть организовать публикацию его воспоминаний. Но сам поговорить не успел. Крайне жаль.
Михаил Иванович был бы очень ценным очевидцем тех событий. Начав авиатехником на пикирующем бомбардировщике Пе – 2 и прославленном штурмовике Ил – 2, окончил авиашколу и стал летчиком. Затем служил в осажденном Севастополе, летая оттуда бомбить противника. Был сбит над Азовским морем, но чудом