сделайте это обязательно. Постарайтесь, прояснить наиболее незначительные детали их биографии. Это будет достоянием вашей семьи сегодня, и в будущем. Иначе потом пожалеете, как жалею я, увы. Будете себя корить, как корю я. Поэтому, надеюсь, моя книга в этом будет вам в чем-то полезной и поможет не упустить свой уникальный шанс. Сделайте это.
Скажу несколько слов о дне сегодняшнем. Не могу не сказать. Приходилось слышать шипение, что участникам СВО слишком много платят. Это чушь! Я считаю, что фронтовикам платят недостаточно. Но отлично, что правительство наше в конце концов осознало, что солдатский труд надо поощрять. И главное здесь сегодня не допустить обмана тех, кто воевал, не попытаться урезать им положенное и обещанное, поджать, сэкономить на защитниках страны. А такая тенденция, к сожалению, начинает просматриваться. Не дай Бог отдать всю власть в этом вопросе финансистам! Быть тогда беде.
Конечно, я затрону в этой книге только небольшую часть финансово-экономической составляющей той страшной и героической войны. В первую очередь, какую роль сыграл Государственный банк СССР и полевые учреждения Госбанка в денежном обеспечении военных и защите их прав и наследников тех, кто не вернулся с войны. Это пока еще одна из малоизвестных страниц Великой Отечественной войны, да и последующих конфликтов, в которых участвовала наша страна и ее армия.
Вместо вступления или: почему я решил написать эту книгу…
«Мы не умели воевать,
Мы только победить сумели.»
Михаил Федорович Тимошечкин,
поэт, фронтовик (1925 – 2013)
Мальчишкой, проводя лето в деревне, я постоянно досаждал деду просьбами рассказать о войне. Тот хмурился, отводил взгляд в сторону, частенько при этом ловко сворачивал из кусочка газеты своими большими, желтыми от курения пальцами самокрутку с махоркой, вместо привычных «шахтерских» или «севера»5, и, невнятно пробурчав – «да что там рассказывать – грязь да кровь», выходил из хаты во двор покурить. Он, рядовой солдат трех войн, не любил о них вспоминать. Мне же хотелось услышать нечто героическое и романтическое, ну, в общем, «как в кино».
Дед сильно хромал: правая нога была короче другой, что доставляло ему большие неудобства при ходьбе и езде на велосипеде. Только верхом, в седле он, воевавший в гражданскую в кавалерии в бригаде Г.И. Котовского6, имя которого свято чтил до конца своих дней, чувствовал себя комфортно. Специальные ортопедические ботинки на особо толстой подошве, пару которых ему шили в Полтаве только раз в два года, очень берег. По этой причине, когда мы шли к речушке нарезать прутья из ивы на корзины, а плел он их мастерски, разувался. И я с ужасом смотрел на его изуродованную, неровно сросшуюся, перебитую в двух местах пулями ногу с огромной, зарубцевавшейся воронкой сверху ступни. По ночам его одолевали нестерпимые боли в изуродованной ноге, и я бывало в ужасе просыпался от крика: «Бабка, несы сокыру, я ейи видрубаю!»
Только однажды, когда