в военные годы почему-то не считали обязательным указывать хотя бы инициалы бойцов и командиров (балансы, по-видимому, важнее), то, полагаю вполне обоснованным, привести здесь имена тех, кто смог вырваться из смертельного кольца фашистского окружения, спасти деньги и вынести документы. Так, начальника ПКГ № 1625 (обслуживала 22 отдельную стрелковую бригаду) Шкарникова звали Михаил Павлович. Примечательно, что на тот момент он даже не имел воинского звания, поскольку был призван из Ярославля только 15 января 1942 г. Родился Михаил Павлович в 1895 г. До войны проживал: г. Ярославль, п/о Ляпино, дер. Парково, д. 39, кв. 1. Бухгалтера Смирнова звали Константином Александровичем (похоже, он остался жив и по окончании Великой Отечественной войны), а кассира Блохина – Василием Григорьевичем.
Интересно, что после выхода из окружения бухгалтер и кассир обвинили своего начальника в том, что он фактически самоустранился от спасения денег и документов, возложив на них ответственность за переноску всех этих грузов. Однако в дальнейшем этот вопрос был оставлен командованием без разбирательства. Возможно, потери были столь велики, что руководство не захотело вникать в сложности личных отношений сотрудников, поскольку в данном случае удалось полностью сохранить все деньги и документы.
Начальник ПКГ № 1656 (при 53 стрелковой бригаде) Александр Иванович Полозов, 1896 г.р., воинского звания также не имел. Был земляком М.П. Шкарникова и до войны проживал в г. Судиславль121 Ярославской области на ул. Советской, 9, кв. 1. Кассира Александрова звали Александр Васильевич.
Вот и все, что пока удалось узнать об этих незаметных тружениках войны. Всего в состав ПОГ №930 входило 14 полевых касс.
Что касается упоминаемого в цитируемом нами документе кассира ПКГ № 819 (при 46 стрелковой дивизии – СД) старшего лейтенанта интендантской службы Михаила Николаевича Саморукова, вынесшего с собой и сдавшего в кассу 7572 руб. 65 коп. наличных денег и облигаций госзаймов на 480 руб., то его судьба сложилась иначе. Поскольку «остаток наличных денег по кассовой книге, которую представил Саморуков числится в сумме Р. 54000 и никаких других документов, подтверждающий расход или сдачу наличности в другое полевое отделение Госбанка Саморуков не представил, чем не исполнил своих прямых обязанностей кассира Государственного банка, который обязан при любых условиях военной обстановки сохранить ценности и документы подтверждающие наличие этих ценностей», то дело на него было передано в прокуратуру Волховского фронта. И хотя «в своих устных объяснениях Саморуков заявил, что наличные деньги были израсходованы кассой на оплату чеков Финансового отделения на выдачу денежного содержания военнослужащим, а в кассовой книге записей не сделал, т.к. не имел возможности ввиду вражеской бомбежки места расположения полевой кассы Госбанка», то «такое объяснение Саморукова вызывает сомнение в правдивости, поскольку имея возможность производить выдачу денег, он, несомненно, имел возможность и сделать несколько записей