конечно, правда, – император снова расхохотался. – Видел бы ты свою рожу… Так, а теперь о деле. Я просмотрел подобранные тобой дела и, в принципе, не возражаю против отобранных кандидатур. Так что я пойду, чтоб тебя не смущать. А ты поужинай от души, и сам знаешь, что делать дальше. Завтра вечером после заката солнца они должны быть казнены на главной площади.
Император Зуумо вышел из столовой, весело насвистывая какой-то марш. Только когда за колдуном закрылась дверь, Вобол снова накинулся на еду. К этому бокалу он больше не притронулся, он взял чистый и налил себе вина, из кувшина, которым пользовался сам император. Проверять, в каком случае говорил правду Зуумо, ему что-то не хотелось. Плотно поужинав, Вобол направился в тайную канцелярию.
В нижних подвалах замка Каа была создана еще с давних времен обширная инфраструктура одного из страшнейших учреждений империи Зуумо. В подземелье замка Каа располагалась тайная канцелярия, состоящая из застенков (пыточные камеры, колодничьи палаты), многочисленных тюремных камер-светлиц, а также помещений и складов для хранения конфискованного у преступников имущества – эти помещения были разбросаны по всему замку Каа, но самое ценное хранилось в подземелье. Оно располагалось глубоко под землей, никто никогда не спускался ниже пятого уровня, но подземелья ведут ниже и глубже, уходя в бесконечные лабиринты ходов и казематов. Любопытные охранники пытались спуститься вниз, но никто из них не вернулся из «лабиринта смерти». По замку ходят слухи, что там скрываются какие-то животные, похожие на людей, только с белой прозрачной кожей. Как белые тени, они нападают бесшумно на жертву, убивают и утаскивают к себе в убежище, где съедают сырые трупы, оставляя лишь одни обглоданные кости.
С ранним восходом солнца оба кандидата были арестованы и доставлены в пыточную камеру для допросов с пристрастием. А в это время на главной городской площади уже полным ходом шли приготовления к вечерней торжественной публичной казни изменников Родины.
– Дракарис, значит, ты отрицаешь все обвинения, которые мы тебе предъявили? Ты держишь нас за дураков? – серия ударов тяжелым кулаком по корпусу и в голову на время задержали ответ задержанного мага.
– Я не соглашусь ни с одним из пунктов этого списка обвинений, – харкая кровью и корчась от боли на каменном полу, проговорил Дракарис. – Это абсурд – обвинять невинного.
– Виновен ты или нет, покажет казнь. Если ты закричишь от боли – значит, вина твоя будет доказана. Ну а если будешь молчать как рыба, значит, ты действительно невиновен. И тогда мы тебя похороним со всеми полагающимися почестями. Но уверяю тебя, Дракарис, этого не случится, можешь мне поверить.
– Получается, я в любом случае должен умереть?
– Мы все когда-нибудь умрем. Смерть очистит тебя – ты обретешь бессмертие. Публичная смерть тем и прекрасна, что о ней будут говорить все в городе, от мала до велика. А спустя много лет будут вспоминать и передавать свои рассказы из поколения в поколение. Рассказы обрастут мифами, а из них получатся прекрасные