без пяти минут муж всегда говорил, что хочет как можно больше наследников и как можно скорее. Это я все тяну, желая сперва закончить обучение в институте. Видимо, придется все-таки брать академ.
У офиса Арсеньева, расположенного в старинном особняке, меня ловит Эмма Викторовна, мать Глеба. Не самая приятная женщина, в отношении меня – особенно. Высокомерие, рожденное дворянскими корнями женщины, усугубляется брезгливостью, вызванной моим дефектом. У меня витилиго – болезнь, проявляющаяся в виде молочного цвета пятен на коже из-за нарушения пигментации.
Не заразная, но явно делающая меня недостойной ее сына, потомка некогда великих дворян. Даже мое простое происхождение, отсутствие связей и капиталов не так сильно отталкивают Эмму, как этот вполне невинный дефект.
– Лерочка, – зовет она ласково и впервые на моей памяти мне улыбается. Губы, истончившиеся с годами, но не потерявшие четких очертаний, щедро растягиваются, демонстрируя идеальные свойства нюдовой помады. – Здравствуй! Ты к Глебу?
– Да, – говорю растерянно. Не понимаю, что ей от меня нужно.
– Не спеши, пожалуйста, я хотела с тобой поговорить, – Эмма Викторовна берет меня за локоть и весьма настойчиво тянет в сторону ближайшей кофейни. Но мне так сильно не терпится сообщить любимому новость, что я выкручиваюсь и спешу внутрь офиса.
– Простите, меня Глеб ждет, – вру конечно. Я так обрадовалась, что даже не позвонила, и о моем скором приходе он вовсе не подозревает. Благо беспрепятственный проход в офис у меня есть практически с самого начала наших отношений. – Поговорю с ним, а потом с радостью уделю время вам, – обещаю как можно вежливее. То, что будущая свекровь меня явно недолюбливает, еще не повод позволять себе быть грубой.
– Я бы на твоем месте не была так уверена! – бросает мне в спину, но я уже взлетаю по лестнице. Не буду обращать внимание на гадости!
Киваю секретарю, сидящей в приемной. Дама пытается мне что-то сказать, но я озорно подмигиваю и прикладываю палец к губам. Распахиваю дверь в кабинет Арсеньева и замираю на месте.
Ноги словно прирастают к полу, а к горлу подкатывает тошнота. Открывшаяся глазам картина слишком мерзкая и ошеломляющая одновременно. Я вижу, как упираются в пол широко расставленные мужские ноги, а поверх них с усердием и прошлыми стонами скачет блондинка. Ее офисная юбка задрана и болтается на тонкой талии, так что я с легкостью могу видеть обнаженные молочные полушария, а ничем не прикрытая спина эротично изгибается.
– Идем отсюда! – строго приказывает голос Эммы Викторовны, и меня дергают назад, а потом дверь в кабинет плавно и тихо закрывается.
Я наблюдаю за парочкой всего лишь пару секунд, но эта картинка навсегда въедается в мою память. Отпечатывается на подкорке, словно татуировку набил злой мастер.
– Не слушаешь советов старших, – выговаривает мне мать Глеба, ведя за собой. – Думаешь, что умнее. А жизнь любит бить таких как ты по носу. Зато теперь поговорим…
Глава 1
Спустя полтора года…
Сегодня важный день! Просыпаюсь еще до будильника – слишком нервно, чтобы продолжать спать. Я впервые после декрета выхожу на работу, и все внутри переворачивается. Кажется, пока сидела дома с ребенком и ходила только в ближайший магазин и парк с коляской, совсем отучилась общаться с людьми.
Теперь придется каждый день с ними работать. А все, что я в данный момент профессионально могу, это агукать и говорить односложными словами: бух, би-би, му-му, ням-ням… Только бы не опозориться перед клиентами! С неоконченным высшим удалось найти место в новой кофейне неподалеку от дома, так что буду варить людям кофе.
Я бы и не выходила на работу так рано, Викусе всего-навсего десять месяцев, но нам с бабушкой позарез нужны деньги. Мы бы прекрасно прожили на мое пособие и бабулину пенсию, но совсем недавно выяснилось, что она взяла микрокредит, чтобы оплатить мои роды и последующее восстановление.
Врачи в местной больнице ничего не стесняются и умудряются навязать платные процедуры почти всем. А особенно под удар попадают доверчивые люди и пенсионеры. Знай я о том, сколько всего согласилась оплатить бабуля, никогда бы не подписала согласие. Но перед кесаревым и после я так плохо соображала, что совсем не видела, где ставлю подпись.
А как всем известно проценты у таких кредитов далеко не маленькие, Витька, мой сосед, и вовсе сказал бы, что конские. Так что накапало у бабушки там столько, что пришлось спешно искать работу. Благо в нашем маленьком городке открылась столичная сеть кофеен, а я как раз подрабатывала во время студенчества баристой. Вот и вернулась, можно сказать, к тому, с чего начинала.
– Я ушла, ба! – кричу в сторону кухни и много раз целую свою сладкую булочку, выползшую меня провожать. – Забери Викусю, пожалуйста.
Передаю дочку в руки бабули и, скрепя сердце, делаю шаг за дверь. Там, в квартире, остались самые родные и любимые люди, и мне хочется развернуться и войти обратно в этот уют. Нам слишком хорошо втроем, тепло и спокойно в сложившемся закрытом мирке. А снаружи ждет неизвестность, и так не хочется в нее