что у моей дочки не идеальная наследственность. Дефект, не позволивший нам с Викой быть нужными и любимыми, ценными. Зато сделавший нас выброшенными за борт в тот же миг, как только стало известно о зародившейся внутри меня жизни.
И я прикладываю все усилия, чтобы не сломаться прямо здесь и сейчас, а выдержать этот испытующий взгляд. Наверное, кто-то на небе решил, что мне еще недостаточно испытаний.
– Ты молодец, Инга, – изрекает наконец Арсеньев, оторвавшись от меня. И я делаю большой и судорожный глоток воздуха, обнаружив, что не дышала все это время. – Пока что без нареканий. Справишься с этим проектом, можно будет поручить тебе что-то более серьезное.
От слов Глеба Инга расцветает. Будто он ей только что компанию Илона Маска на блюдечке преподнес. Но не бросается Арсеньеву на шею, как сделала бы любая, а лишь сдержанно улыбается и кивает:
– Спасибо. Я очень ценю твое мнение.
«Словно на приеме у Английской королевы» – с горечью хмыкаю я про себя. Уверена, эта женщина полностью соответствует высоким запросам Эммы Викторовны. У Инги, наверняка, и справки об абсолютном здоровье имеются, и происхождение не хуже, чем у Арсеньевых. Как же, ведь потомков благородного рода, как выяснилось, нельзя делать абы с кем.
А если и выйдет случайный залет, то всегда можно исправить ситуацию, дав денег на аборт. Как это и случилось со мной. Очень удобно. У их семейки, наверняка, это дело отлажено. Не зря же Глеб всегда настаивал, чтобы я обращалась исключительно к их семейному врачу. Даже страховку в частном медицинском центре мне оформил. Я, дурочка, на седьмом небе от счастья летала. А как до серьезного дела дошло, выяснилось, что Эмма Викторовна про мою случайную беременность раньше меня узнала…
– Ты не против, если мы выпьем тут кофе? – тон Инги до того вежливый и предупредительный, что вызывает оскомину у меня на зубах. Неестественный! Обычные люди так не говорят и не ведут себя. Я будто в фильме про пластмассовую куклу барби.
Жду, что Глеб откажет спутнице. Все-таки с его слов он выпил уже два стаканчика, да и мое присутствие не располагает к длительным посиделкам. Но и тут он меня удивляет.
– Как тебе будет угодно, милая, – отвечает в тон Инге, полоснув меня нечитаемым взглядом. Отодвигает стул для нее, помогая устроиться за столиком, и подходит к стойке. Как только я готовлюсь сбежать в подсобку и пустить на свое место Настю, заявляет бескомпромиссно: – Валерия нас обслужит.
Сглатываю слюну, ставшую горькой, как самое отвратительное на свете лекарство. Сколько еще мне нужно получить, чтобы перестать чувствовать к Глебу хоть что-то? Чтобы похоронить былое навсегда и забыть? Чтобы продолжать жить дальше и не спотыкаться раз за разом о болезненное прошлое?
В глазах темнеет от необходимости готовить для Арсеньева и его новой пассии.
Глава 5
Наступаю шипованной подошвой на свою корчащуюся в агонии гордость и принимаю у Инги заказ.
– Эспрессо с одной порцией сахара и латте