Если поймешь это, переход пройдет легче.
Я прикрыла ладонью нос, чтобы юшка прекратила пачкать свежую одежду, и слабо качнула головой, не то да, не то нет. Он говорит очень странно, путанно, не понимаю к чему клонит.
Оглянувшись, воин еще подсел, будто боялся, что нас подслушают. Так близко оказался, что я услышала мускусный запах его кожи. Приятный, но не настолько, чтобы кружилась голова и все тело воспламенялось, как происходит, если рядом оказывается Синар.
– Обет, который разрывает обручение, – очень сложный. В нем заложена чистая и очень мощная энергия, потому что обручение невозможно без настоящих чувств, пусть его и используют в основном политики для усиления власти. Ты же сама знаешь, что привязать одного человека к другому без его согласия не может никто.
Я приподняла бровь. Он решил мне лекцию прочитать?
– Ну вдруг не знаешь, – страж развел большими руками и почесал глаз, прикрытый повязкой. – Мне напомнить не сложно.
– Я хорошо училась, и прекрасно знаю, что такое обет обручения. Другое дело, откуда знаешь ты… и знает ли об этом принц?
– А ты любопытная и упрямая, Любава, но упрямство не помогает выжить, когда весь мир против тебя. А любопытство… иногда приводит красивый носик к очень нехорошим последствиям.
Я слабо фыркнула, хотела сказать, что во мне упрямства столько же, сколько ярости, которой очень не хватало, но кровь вдруг полилась сильнее. Пришлось перевернуть плоский камень, снова прижать его к переносице и заскрипеть зубами.
– Вот, лучше молчи, безродная, – ухмыльнулся Киран, – а я тебе все расскажу.
Я дернула уголком губ. А он хороший – этот страж. Хотя бы честный. На кого работает, трудно сказать, но явно не на короля. Хотя если на принца, то откуда он знает, что я после обета? Синарьен ведь ничего не помнит. Не притворяется же ин-тэ?
– Если пытаешься понять, на чьей я стороне, то зря напрягаешься, – страж наклонился, сощурился и шепнул, едва шевеля губами: – Просто помни, что можешь ко мне обратиться за помощью. – И отделил каждое слово: – Любой. Помощью.
За спиной стража хлопнула дверь. Он резко выпрямился и слитным движением отступил от меня подальше. Повернулся к выходу и, поджав руку к животу, низко поклонился, как это делали воины перед представителями ин-тэ.
– Объяснишься? – сухо потребовал Синарьен. От гнева и ярости, что звучали в его тоне, кожу продрал мороз.
– Ваше высочество, у безродной кровь носом снова пошла, пришлось останавливать подручными средствами, – одноглазый еще ниже опустил голову перед ин-тэ и замер, так и не разогнувшись из поклона.
– Выйди, – грубо приказал Синарьен. – Жди за дверью.
Вояка бросил на меня тревожный взгляд, я поджала губы и пошевелила губами «спасибо, я справлюсь», и только тогда мужчина разогнулся и ровным шагом вышел в коридор.
Мы остались одни. Я, принц и колючие искры между нами, способные убить.
– Хорошо, что метка сохраняет чистоту и верность,