заря нового дня, но слепая, извивающаяся на пропитанных потом шелковых простынях, не могла знать этого. Боги забрали у нее свет, даровав нечто иное, куда более ценное.
И вот сейчас незрячие глаза видели что-то недоступное простым смертным. Что-то более страшное, нежели самый дикий и безумный ночной кошмар.
С диким воплем слепая пробудилась, рывком сев на своем широком мягком ложе, помещенном в середине комнаты, устланной коврами и подушками. Тотчас же распахнулись двери и в покои ворвались сразу три вооруженных и закованных в доспехи женщины – Непорочные, как их называли в других странах. Дворцовая гвардия слепой.
– Видящая, – старшая бросилась к слепой. – Все хорошо, мы тут, мы тут!
Слепая обхватила телохранительницу за плечи и дала волю рыданиям, которые сотрясали миниатюрное тело. Истерика продолжалась достаточно долго и ни одна из воительниц не посмела даже шевельнуться – они знали, что, когда госпожа уходит по дорогам времени, ее нельзя беспокоить. Можно обнять и ободрить, но ни в коем случае – не мешать и не пытаться привести в чувства.
Наконец, рыдания превратились во всхлипывания, а спустя некоторое время затихли и они. Слепая пришла в себя и ее невидящие глаза буквально пронзили старшую из Непорочных, проникая в самые сокровенные уголки души воительницы.
– Пришка, нужно написать послание, – попросила она.
Телохранительницы не первый год прислуживали оракулу, а потому все писчие принадлежности были подготовлены заранее. Каждая из Непорочных умела не только сражаться, но и владела как минимум тремя языками.
Провидица принялась ходить взад-вперед, собираясь с мыслями, а Пришка – первая из служительниц той, что могла проникать сквозь толщу времени, приготовилась записывать. Она ждала, затаив дыхание, женщина знала, сколь капризен дар ее госпожи и с какой умопомрачительной скоростью забывается увиденное во сне. И ни единого слова, ни единой буквы или звука нельзя было упустить, истолковать неверно или написать по ошибке!
Будущее, как рассказывала Видящая, подобно паутине: множество тонких ниточек-путей, бегут во все стороны, один неверный шаг, и твои ноги оказываются в пустоте, поворот не туда, и ты уже в пасти у чудовища, терпеливо поджидающего жертву. Но стоит только получить послание от оракула, и на смену паутине приходит узкий канат, зависший над пропастью. Ни свернуть, ни сойти, ни сбежать.
То, что Оракул пророчила, сбывалось всегда. То, что она рекомендовала – не подлежало обсуждению.
Главной проблемой предсказаний Видящей, конечно же, являлось то, что они были крайне туманны. Обычно.
Но на этот раз дела обстояли иначе.
– Отпусти ее, – выдохнула слепая.
Пришка нанесла эти два слова на бумагу и замерла с пером, занесенным над чернильницей, готовая уловить любое слово, любой звук.
Но продолжения не последовало.
Столь краткое послание могло значить как очень много, так и очень мало. Пришка в свои тридцать два года иногда задумывалась о даре госпожи, и, сколько ни пыталась, не могла его понять.