как будто боялся показаться своему подчиненному излишне великодушным, но продолжил:
– Если кто-то из вас захочет написать что-нибудь – может быть, письмо, – я пришлю сюда своего отрядного писаря.
Мелтон кивнул Макдональду, повернулся на каблуках и вышел.
Это был мрачный час. Несколько человек воспользовались предложением пера и чернил и упорно царапали каракули на бумаге, держа листы, за неимением другой твердой поверхности для письма, на наклонной деревянной трубе. Другие тихо молились или просто сидели в ожидании неизбежного.
Макдональд попросил пощады для Джайлза Макмартина и Фредерика Муррея, сказав, что им всего семнадцать, их нельзя подвергать той же каре, что и старших. В этой просьбе ему было отказано, и юноши сели рядом, взявшись за руки и отвернув к стене побледневшие лица.
Глядя на них, да и на других тоже, верных друзей и отважных солдат, Джейми ощущал щемящую печаль, но по поводу собственной участи чувствовал лишь облегчение. Ему больше не о чем беспокоиться, больше нечего делать. Он сделал все, что мог, для своих людей, своей жены, своего еще не рожденного ребенка. Пусть же теперь придет конец его телесным страданиям и он упокоится с миром.
Скорее для формы, а не потому, что он испытывал нужду в этом, он закрыл глаза и начал, как всегда по-французски, читать покаянную молитву. «Mon Dieu, je regrette…» Но он не испытывал раскаяния, да и поздно было о чем-либо сожалеть.
Его мучил вопрос, произойдет ли его встреча с Клэр сразу после смерти, или ему, как и ожидалось, придется принять в наказание некоторое время разлуки. В любом случае он увидит ее снова; за это убеждение Джейми цеплялся гораздо крепче, чем за догматы церкви. Бог подарил ему Клэр, Он ее ему и вернет.
Забыв о молитве, Джейми мысленно представил себе лицо Клэр, изгиб щеки и виска, высокий чистый лоб, который ему всегда хотелось поцеловать в маленькое гладкое местечко между бровями, у верхушки носа, между ясными янтарными глазами. Он сосредоточил внимание на форме ее рта, тщательно представляя полные нежные губы и их несравненный вкус. Звуки молитвы, шорох перьев и едва слышные всхлипывания Джайлза Макмартина стихли в его ушах.
Мелтон вернулся после полудня. На сей раз кроме лейтенанта его сопровождали писарь и шестеро солдат. И снова майор задержался на пороге, но Макдональд поднялся раньше, чем он успел заговорить.
– Я пойду первым, – сказал он и ровным шагом направился через дом.
Когда он пригнул голову, чтобы пройти в дверь, лорд Мелтон положил руку ему на плечо.
– Будьте любезны назвать свое полное имя, сэр. Мой писарь занесет его в реестр.
Макдональд взглянул на писаря, и уголок его рта дрогнул в слабой горькой улыбке.
– Список трофеев? – Он пожал плечами и выпрямился. – Дункан Уильям Маклеод Макдональд из долины Ричи. – Он вежливо поклонился лорду Мелтону. – К вашим услугам, сэр.
Затем Макдональд вышел за дверь, и вскоре неподалеку раздался звук одного-единственного пистолетного выстрела.
Юношам разрешили пойти вместе.