подумала я, он мог и не заметить конверт – мало ли какие бумажки на полу валяются.
И вот теперь я мучительно металась по кровати, не в силах вырваться из цепких лап Морфея, жестоко напоминающего мне о моем тогдашнем унижении. Снова я кралась вдоль стены к комнате возлюбленного, опять осторожно приоткрывала ее дверь и застывала, словно пораженная громом. Я отчетливо видела каждую деталь, вплоть до капелек пота на теле Антона, о происхождении которых нетрудно догадаться – видимо, парню пришлось немало потрудиться, ублажая вальяжно лежавшую рядом с ним обнаженную девицу, от красоты которой даже у меня дух перехватило. Длинноногая красотка, ничуть не смущаясь своей наготы, читала вслух мое письмо, покатываясь от смеха. Антон лениво поглаживал ее грудь, не разделяя, впрочем, веселья, но и не делая попыток его прекратить.
Охнув, я невольно выдала себя и, громко захлопнув дверь, опрометью помчалась в свою комнату, мечтая только о скорой и безболезненной кончине.
Робкий стук в дверь, раздавшийся через десять минут, сообщил о прибытии нежеланного теперь уже визитера. Нехотя впустила я его в свою комнату, в глубине души все же лелея надежду на чудо. Увы, его не произошло!
Неловко переступая с ноги на ногу и то и дело отводя от меня взгляд, Антон с трудом выдавил из себя слова совершенно несвойственным ему робким голосом:
– Ну-у, ты это… В общем, не обижайся на нас, Поль… Я ж не знал, что ты зайдешь, и вообще… Ты это… Слушай… Отцу только про Верку не говори, а? А то он предупредил, что еще один такой залет, и все… Ждет меня суворовское училище, – Антон усмехнулся. – А по поводу всего остального… – парень смущенно хмыкнул, – выброси ты эту дурь из головы… Ты – клевая девчонка, и все такое. Встретишь еще свою любовь, а я… Ну, короче, не достоин я тебя… Сама посуди, какой из меня романтик – у меня один секс на уме, ветер опять же в башке гуляет, да и вообще… – возлюбленный неопределенно махнул рукой.
И тут я, совершенно неожиданно даже для самой себя, накинулась на парня с кулаками и принялась бить, царапать и кусать его, обзывая самыми бранными словами, какие только смогла вспомнить.
– Эй, ты чего? – спокойно поинтересовался он, будто не чувствуя боли. – Тебе кошмар, что ли, приснился? – парень обнял меня за плечи, приподнял и, посадив к себе на колени, принялся баюкать, словно дитя. Я успокоилась, глубоко вздохнула и обвила его шею руками.
Вышедшая из-за облака луна осветила своим светом комнату и ее обитателей. И только тогда я осознала, что все происходящее вовсе не сон и держащий меня на руках Антон вполне себе настоящий. Вскрикнув, резко вскочила и, вперив руки в бока, поинтересовалась грозно:
– Какого черта ты тут делаешь?
– Так это… – удивился молодожен. – Ты кричала, словно резаная. Вот я и решил тебя успокоить.
– Спасибо, но не нужно! – в моем тоне было столько яда, что его вполне хватило бы для убийства слона. –