ближайшего была открыта, и человек в форме, полусогнувшись, с видом прелюбезным, что-то втолковывал серьёзных форм даме.
– А нам?
– А нам не на «Стрелу», – отозвался Метелька, не без труда оторвав взгляд от вагонов с их показною роскошью, внешнею позолотой и вензелями. – Нам вона… туда.
Наш поезд был куда как попроще. Невысокий, какой-то вытянутый локомотив, черный то ли от краски, то ли от покрывавшего его слоя копоти. Обязательные орлы и те едва угадывались на боковинах. Тут вагоны были зелеными и мышасто-серыми[5].
Людей здесь было куда как поболе. Толпа растянулась вдоль поезда, ничуть не опасаясь, что соседний, та самая «Стрела» может тронуться. Детишки и вовсе без страху заглядывали под колёса, не удивлюсь, что и лазили там же.
– А нам в какой вагон? – поинтересовался я у Еремея.
– Третьего классу, – отозвался он. – Сейчас глянем, где не сильно людно…[6] Куда прёшь, дура?!
Это адресовалось юркой бабёнке, что попыталась протиснуться вперёд. Та отскочила в сторону и разразилась бранью, впрочем, тотчас переключившись на кого-то другого.
В вагон мы всё-таки забрались.
Был он длинен и узок, тёмен, поскольку окна здесь оказались мелкими да и те из дурного, мутного стекла. И света сквозь них почти не проникало. А ещё в вагоне курили.
Прямо внутри.
И без того насыщенный ароматами человеческого пота и иных, не самых приятных запахов, воздух пропитывался и табачным дымом. Казалось даже, что сам вагон наполнен седым густым туманом, в котором лишь отдалённо угадывались силуэты людей.
Еремей, минув пяток лавок, остановился возле одной, на которой устроился тощенький мужичок с сигареткой.
– Сгинь, – велел ему Еремей, и мужичок подчинился, прихвативши с собой грязный тюк. – А вы, оглоеды, двигайтесь к окошку, там, глядишь, и приоткрыть выйдет.
Вышло.
Правда не с первого разу, потому как что-то заело, но Еремей справился.
Чтоб вас всех. Да тут доехать и не задохнуться – само по себе квест. Вагон же продолжал наполняться людьми.
– А я говорила… говорила, надобно раньше! – нервный женский голос раздался где-то вдалеке, и тотчас стих, перебитый сочными матюками.
Да уж, публика собралась разношёрстная. Хотя рядом с нами и не рисковали садиться. Подходили, но завидевши грозную фигуру Еремея в шинели, на которой он для этакого случая повесил пару медалек, убирались подальше.
– Извините, – а вот невысокий господин в неплохом костюме решился. – Вы не станете возражать, если я рядом присяду? Мне недалеко, до Подлесской… часа через два, на станции, пересесть попробую.
Он изобразил улыбку. И вышла та какою-то неловкой.
Нам ехать два дня. Интересно, а спальные места здесь как? Подозреваю, что совсем не так, как дома.
– Как-то непривычно… – господин осторожненько опустился на краешек скамьи. – Обычно я вторым классом путешествую, но вот сегодня, представляете, сказали, что мест нет! Но обещали, что на следующей станции