социальной ориентации Ганеша был представлен как денди из семейства мещан с буржуазными потугами.
Точнее, их заманили матери, пригласив помочь с переездом одной своей общей знакомой, устроив им неожиданные смотрины. Ганешу – в качестве грузчика. Сирингу – повара, по материнской линии поведения. Чтобы ум Сиринги сразу же активно включился в свои социальные «пятнашки». Тут же попытавшись его догнать, покорить и присвоить в свою собственность. И с криком «Тукита я!» со всех ног броситься наутёк, корча вечно недовольные тобой гримасы. Дабы растоптать твою самооценку, раскатать её скалкой прагматизма и испечь из тебя красивое в глазах подруг кулинарное изделие с этикеткой «муж». Периодически допекая тебя советами и вполне обоснованными упрёками, если ты снова расслабился и отсырел. Как и любая кухарка.
Поэтому Сиринга не произвела на него тогда особого впечатления. Тем более что у него уже было с кем играть: то проводя допросы с пристрастием (при страсти); то, вдруг, беседуя со Алекто на совершенно отвлеченные (от её тела) темы. Взмывая в диалоге ввысь – до Аполлона! Который говорил ей, глядя на неё, с усмешкой, сверху:
– Если Земля и сегодня не пойдёт по предложенному мною пути развития, то её ожидает за углом истории тревожное тиранозавтра, замершее в прыжке!
Чем находил себя в её глазах немного странным. Иным. Не таким, как все. Из её окружения.
Черты Алекто были наскоро набросаны мясистой живописью неизвестного мастера, о котором она знала лишь понаслышке от своей вечновесёлой матери. Поэтому оковы его связи с Алекто были игрушечными. И он прекрасно осознавал, что если она не сможет стать тем фоном для реализации его чувственных запросов, где станет возможной актуализация его идеальной сущности, ему придется найти более благодарный материал.
Но только с Сирингой он сумел понять, что нельзя недооценивать девушку по её внешности, пока не заведешь с ней более романтичного общения. Рост ниже среднего, не прям красавица.
– Ну, симпатичная. И что?
– Узнаешь. Она круглая отличница и большая умница! – лишь возразила ему Парвати, всколыхнув его самолюбие.
И под предлогом «как следует оценить её», попросила Ганешу помочь Сиринге с ремонтом её комнаты, найдя это отличным поводом для их общения. И по окончании ремонта вынести свой окончательный вердикт.
– Вдруг она и в самом деле тебе понравится? – настаивала мать, надеясь, что он будет зачарован Сирингой в контексте их квартиры, положительно сводившей её с ума. И нашла для своего чада такую милую возможность туда проникнуть, как Сиринга.
Таким образом, Аполлон вовсе не разрывался между Алекто и Сирингой. Он поворачивался к ним разными полюсами своей души. К Алекто – более чувственным и непосредственным. К Сиринге – более возвышенным и зазеркальным. А потому и характер общения с каждой из них протекал сугубо в русле данных поведенческих