и каждый слой брюшной стенки – жир, фасция, мышцы, жир – был виден мне на экране, пока троакар благополучно проникал в брюшную полость.
Процедура, которую я собирался провести, должна была изменить жизнь мистера Джонсона. Через год после хирургического удаления большей части его желудка он будет весить 90 кг, у него пройдет сахарный диабет, он не будет испытывать голода и жаждать вредных продуктов, а его самооценка и качество жизни неизмеримо повысятся.
Я сделал четыре маленьких разреза на коже и ввел в брюшную стенку еще четыре похожих на карандаш троакара. Через один из троакаров была введена трубка, по которой диоксид углерода поступал в живот. Когда в брюшную полость мистера Джонсона поступило достаточно газа, его живот раздулся так, что снаружи был похож на живот беременной женщины перед родами. Внутри газ создал пространство, чтобы мы могли четко видеть органы и проводить операцию. Затем хирургические светильники выключили и операционная стала похожа на темный кинотеатр. Четкие цифровые изображения внутренностей мистера Джонсона светились на мониторах по всему помещению; воцарилась тишина, только сердечный монитор пищал.
У нас были зрители: два молодых студента-медика, наблюдавшие за процессом с того момента, как мистера Джонсона привезли в операционную. С тех пор как я был на их месте, прошла половина моей жизни, но я знал, что они одновременно взволнованы и напуганы. Я хотел убедиться, что они запомнят этот опыт и извлекут из него уроки. Я начал с того, что навел камеру на фиолетовую увеличенную печень мистера Джонсона. «У 20 % людей с ожирением такая печень. Это связано с избыточными накоплениями жира и сахара и может привести к воспалению, а в будущем и к циррозу». Я развернул камеру на сальник, блестящий воспаленный желтый жир, свисающий, словно фартук, с толстой кишки, а также на селезенку, пульсирующую, как потенциальный сосудистый взрыв, и большой розовый желудок.
«Эта операция называется рукавной гастрэктомией, – сказал я студентам. – По сути, мы собираемся удалить от двух третей до трех четвертей его желудка». Они внимательно смотрели на монитор, когда я указывал на значительную часть желудка, которую мы собирались удалить. «Вместимость желудка уменьшится от размера дыни до банана[2], от пары литров до 200–300 кубических сантиметров… Но я хочу задать вам вопрос: почему этому мужчине вообще делают эту операцию? Почему он не может просто сесть на диету и больше двигаться?»
«Возможно, он пытался, но ему не хватило силы воли, чтобы похудеть на диете?» – ответил один. «Может, у него зависимость от еды?» – предположил второй.
«Разве вам ничего не рассказывали о лептине?» – поинтересовался я. После долгой паузы один из студентов медицинской школы ответил: «Ах да! На одной из лекций его упоминали. По-моему, он вырабатывается жировыми клетками и влияет на аппетит, но это все, что нам рассказывали». Я молча покачал головой. К