ерным. И денег было, кот наплакал, и друзья куда-то пропали, и в долг уже не наливали, и охранник захудалой пивнухи грозился набить морду. Выкрикивая ругательства мужчина, пошатываясь, вышел. Время позднее, на улице накрапывал дождь, и жалость к самому себе проедала до костей. Иван потерял всё…
Когда-то имелись и любимая работа, и красавица невеста, и родители, которые души не чаяли в своем сыне. В одну ночь страшная авария перечеркнула это, отобрала у Ивана родных и его собственное сердце. Всего лишь за месяц до свадьбы случилась трагедия, он запил, ушел с военной службы, где делал успешную карьеру, и стал не жить, а перебиваться ото дня в день, постоянно пребывая в алкогольном тумане.
Сейчас, в свои тридцать лет, он практически потерял человеческий облик, некогда высокий красавец шатен с атлетическим телосложением, согнулся, осунулся, виски окрасила ранняя седина. Яркие, голубые глаза уже не искрились радостью и жизнью, взгляд потускнел, лицо обрамляла недельная щетина, на скуле виднелась свежая ссадина.
Однажды он даже пытался покончить жизнь самоубийством, но друзья-собутыльники вызвали скорую помощь, и ему вовремя оказали медицинскую помощь. Сказать по правде если бы не зима, и огромные сугробы снега под окнами, то этот случай мог оказаться плачевным и закончиться именно тем, чего и хотел мужчина.
Ваню поместили в психиатрическую лечебницу, где доктора пытались его лечить, недолго и безуспешно. Удивляло, что мужчина столь сильный, в прошлом, духом, так мог опуститься и совсем не хотел жить.
Конец лета в этом году выдалось холодным и слякотным. Сейчас Иван шел, втянув голову в плечи и отвернув ворот хлипкой куртки, пытался защититься от едкой мороси. Внезапно воздух пронзил женский крик, который так же внезапно оборвался. Он, конечно, не был в том же хорошем физическом состоянии как раньше, да и алкоголь замутнил сознание, но в помощи нуждающемуся отказать просто не мог, представляя себе беззащитную женщину или ребенка. Ваня бросился за угол, пробежал через арку, и, оказавшись в тупике, услышал возню. Фонарей нигде не было, но он разглядел мужчину, одетого в лохмотья, который рукой зажимал женщине рот и пытался снять с неё необычное украшение, висящее на шее и издававшее слабое серебристое сияние. Иван резко схватил нападавшего врага за плечо и, собрав все оставшиеся силы, ударил в лицо, тот, пошатнулся и рухнул. Сам мужчина только чудом остался стоять на ногах. В это же время женщина, то-то пошептала над своим украшением, и воздух рядом с ней начал вращаться по кругу. Она бросила быстрый взгляд на Ивана и скользнула в этот странный вихрь, мигом исчезнув, Ваня, не отдавший отчет в своих действиях, прыгнул следом. Тут же его голову сдавило словно прессом, живот скрутило, и к горлу подступила тошнота, так же внезапно он потерял сознание…
Было сухо и тепло, даже жарко. Иван зашевелился, стараясь отодвинуться от источника, который жег бок, и постарался открыть глаза, медленно фокусируя зрение. Ночь, костер, девушка, сидящая рядом с ним, скрестив ноги… Она что-то произнесла, но Иван не смог разобрать, голова ещё кружилась:
– Какой же ты глупец!– услышал он отчетливо и всё же набрался сил подняться на локте. Находились они явно в лесу, даже скорее в джунглях, если судить по окружающей их растительности.
– Что за чёрт! Где я!?
Девушка встала, сняла висящую на костре чашу с дымящейся жидкостью и протянула мужчине, в животе заурчало от голода:
– Пей медленно, всё, до конца.
Месиво было горьким, но довольно наваристым, Ванька всё послушно выпил и снова откинулся на траву, чувствуя прилив свежих сил.
– Конечно спасибо, что спас меня, но дальнейшие твои действия были слишком опрометчивыми. Ты не должен был следовать за мной.
Иван рассматривал девушку в свете костра. Она была молода, лет двадцати четырех-пяти, миловидна. Волосы роскошные рыжие, скорее красноватого оттенка, собранные в конский хвост, пухлые губы, высокие скулы и тонкий нос с горбинкой. Тело жилистое, очень спортивное, на вкус Вани слишком рифленое, без нежных округлостей и больших красивых выпуклостей.
– Как звать-то тебя? Меня Иван.– Спросил он.
– На твоем языке можно произнести как Енисея. – После некоторого раздумья прозвучал ответ. Енисея нервно теребила своё украшение, на которое недавно покушались, теперь и мужчина уставился на него. Массивная цепь в несколько ярусов, с виду золотая, на ней висюльки, эдакие маленькие ключики, их было огромное множество, разных размеров и форм, при движении они издавали легкий звон. Вообще одета девица была немного странновато: высокие сапоги, обтягивающие джинсы, или нет, не джинсы, а кожа что ли и рубашка в крупную клетку.
-Елисея, где я? Что происходит? Ты можешь объяснить мне?
– Могу, но это будет долгий рассказ.
Елисея
Девушке совершенно не хотелось ничего объяснять этому подарку в кавычках, свалившемуся следом и провалявшегося в беспамятстве два дня, но ведь спастись удалось лишь благодаря нему. Если бы не этот, бомжеватого вида мужик… Возможно, измор смог бы завладеть ее ключами от миров. Как жаль, что он повредил один,