серый цвет, мебель тоже темная, весь этот мрак разбавляют белые аксессуары типа подушек, ваз, картин, симпатичные торшеры, один сейчас мягко освещает все вокруг.
Сидеть на диване и ждать своей участи в незнакомом доме – не лучшее времяпровождение. Ужас происходящего еще не орет внутри меня, но его визг я прекрасно слышу. Прислушиваюсь, пытаюсь понять, есть ли кто-то поблизости. Встаю на ноги, я босиком, мои кроссовки аккуратно стоят рядом, иду исследовать территорию. Выглядываю в коридор. Темно. Сердце от страха и неожиданных приключений то вверх к горлу подскакивает, то вниз к желудку падает. Желудок тут же издает неприятный звук, напоминает мне, что пора бы перекусить. И попить воды. Только теперь я уже попью из крана. Определенно мне что-то дали. Повелась, как дурочка. Идиотка. Вот как теперь понять, где нахожусь? И кому доверять? Хотя тут доверять некому, даже собственной тени я не верю.
Кухня, совмещенная со столовой, тоже выдержана в темных тонах, но за счет стеклянной стены с видом на лужайку кажется очень миленькой. Включаю свет над кухонным островком, без спроса лезу в холодильник. Он забит под завязку самым разными яствами. «Ешь не хочу» называется. Мой желудок, терзаемый голодом, лишен чувства такта и воспитанности. Я настолько голодная, что готова сожрать слона. Поэтому наплевав на режим питания и отсутствие хозяина, достаю бекон, яйца, овощи. Жарю смачную яичницу и делаю салат. Мне хватает наглости полазить по шкафчикам, понять, что еды в этом доме хватит на неделю минимум. Даже винишко есть в наличии. Одну бутылку ставлю в холодильник, сразу же достаю бокал. Вряд ли хозяин будет пить вино со снотворным. Такие вещи в свободном доступе не стоят.
– Мне тоже, – раздается тихий голос за спиной.
Он неожиданности я подпрыгиваю на месте, бокал из рук падает на пол и со звоном разбивается.
– Не двигайся, – приказывает.
Я сама понимаю, что мне босиком по осколкам чревато топать. Герман, а это именно он, и из-за него разбит бокал, приседает передо мной, самостоятельно собирает крупные осколки. Я смотрю на его затылок, на воротник белой рубашки, на то, как ткань натягивается от каждого его движения, обтягивает спину. Сглатываю. Да он ходячий секс, если так подумать. Выпрямляется, на меня не смотрит, я все еще стою неподвижно. Слышу шум пылесоса, вжик-вжик, все мелкие осколки-крошки собраны.
Теперь он сам достает с полки два бокала, достает охлажденное вино. Я отвисаю, беру тарелку, накладываю яичницу с беконом. Оборачиваюсь, Герман сидит на барном стуле за островком и пристально на меня смотрит. Перед ним два наполненных красным вином бокалы. Рука начинает мелко дрожать.
– Ты будешь есть? – довольно резко и невежливо спрашиваю, откинув в сторону «вы».
Кивает головой. Ставлю перед ним тарелку с омлетом и с салатом. Себе тоже накладываю, прихватив две вилки, устраиваюсь напротив.
Вновь вздрагиваю, когда тишину разрывает стандартная мелодия «айфона». Герман смотрит на экран, одно движение руки, звонок стихает. Меня так и подмывает спросить его, зачем он меня преследует, какие у него цели на мою персону.
Вновь