скрипка-четвертушка работы мастера. Повисла пауза, в зале зашушукались. Отец Вики бросился ее искать, а девочка уже бежала вверх по лестнице, подальше от сцены. Она слышала, как оркестр заиграл следующее произведение. Еще три номера и наступит черед ее любимого «Непрерывного движения».
– Ну и ладно! Пусть играют без меня! Не хочу играть «Грёзу»! – слезы брызнули из глаз скрипачки, а она все бежала и бежала вверх по ступенькам.
На самом верху она увидела открытую дверь, тихонько вошла. Это была осветительская, где колдовали светотехники. Отсюда открывалось восхитительное зрелище: вся сцена и зал были видны сверху и казались такими маленькими. Таким же маленьким стал и страх Виктории.
Сначала девочку не заметили, но когда она прильнула к стеклу, завороженная зрелищем, ее увидели и позвонили на проходную.
Отец Вики уже мчался в осветительскую. После пропажи Вики Дмитрий Яковлевич, который являлся также и дирижером оркестра, успокоил музыкантов и сделал перестановку в программе так, что никто не заметил заминки.
Когда Виктория с отцом показались за кулисами, уже пел хор.
– Пап, хор ведь в конце? И почему не играли Бома?
Отец не сердился на дочь, а только улыбнулся:
– Узнáешь!
Когда хор закончил свое выступление, которое должно было быть финалом-апофеозом, поворотный круг сцены развернули, и там снова сидел школьный оркестр.
– Уважаемые родители и педагоги! А теперь мы хотим представить нашу молодую талантливую поросль, наших солистов-виртуозов Викторию Новикову, Эллу Жданову, Андрея Смирнова и Александра Иванова. Карл Бом. «Непрерывное движение». Прошу!
– Моя любимая пьеса! – Сердце радостно забилось, Виктория не верила своему счастью.
Под гром аплодисментов вышли четверо юных скрипачей. Жаром горели щеки, они улыбались друг другу и зрителям. По Викиному энергичному движению все четверо одновременно подняли скрипки. Чувствовалась наэлектризованность, взведенная пружина музыкального механизма. Скрипачка взмахнула смычком и задала такой невероятный темп Prestissimo15, в котором ни четверка солистов, ни оркестр никогда не играли. Это был вихрь, ураган, верх виртуозности. Трудно было поверить, что это маленькие музыканты, а не маститые профессионалы.
Пьеса пролетела как один миг. Зал аплодировал стоя.
Дирижер наклонился к Вике:
– А теперь «Сладкая грёза»?!
Вика встала вполоборота, чтобы свет софитов не ослеплял ее. Она подняла скрипку, смычок, взглянула на дирижера и… заиграла. Музыка полилась нежно и свободно, она захватила исполнительницу сразу. Прием вибрато16, который Вика еще не до конца освоила, сейчас легко получался, это окрасило музыку проникновенной глубиной. Все ее существо пело, жило музыкой. Она двигалась с музыкой, наклоняясь и выпрямляясь. Дирижер следовал тончайшим нюансам скрипачки, вел за ней весь оркестр. Стоящий впереди микрофон усиливал звук и, казалось, «Грёзу» было слышно на весь мир! Зал куда-то исчез. На свете