рация эти пять дней в эфир не выйдет?
– Будь оптимистом, Дима! Так мы едем за «Кирпичом» и «Стрекозой»?
– Едем. Автоматчиков возьму. У меня в особом отделе четверо, у тебя двое. Возьмем!
– Транспорт ищи, все в твой «козлик» не поместимся.
Сам Федор к Дубовику прошел.
– Василий, я приказ получил, считай – от Самого.
Федор показал пальцем на потолок.
– Слушаю.
– Вот-вот. Эфир слушай. Засеки, где эта вторая рация? Сроку нам дали пять суток, и время пошло.
– Понял. Я постараюсь.
– Сучков, Обухов! Хватит бока отлеживать! С оружием на выход.
Надо покончить со всей группой. Одно плохо – уже поздний вечер. Магазин Военторга закрыт, надо искать начальство, через кадровика узнавать адрес этой «Стрекозы». Политрук Фадеев встречался с агентом в магазине, адреса проживания не знал.
Первым делом направились на станцию, в вагонное депо. Станция маленькая, как и депо. Вошли туда всей группой: особист, Федор и с ним шесть автоматчиков. Дежурный нарядчик в испуге встал.
– Добрый вечер! – поздоровался Федор. Где нам найти слесаря Углянцева?
– Он на смене сейчас.
– То есть на станции или здесь, в депо?
– На станции. Работа у него такая, колесные пары, тормозные системы эшелонов проверять, что прибывают.
– Проводите.
– Я не могу уйти.
– Оставьте вместо себя кого-нибудь или дайте провожатого.
– Сейчас.
Нарядчик вскочил, выбежал в дверь, вернулся с парнишкой в замасленной робе.
– Он покажет.
– Отлично.
Вышли из здания. Мимо по рельсам громыхал грузовой состав.
– У Углянцева какое-то рабочее место есть? – спросил Федор.
– Нет, он вдоль путей ходит, осматривает вагоны.
Плохо. Увидев автоматчиков и офицеров, может улизнуть. Прошмыгнет под вагонами, только его и видели. Особист это тоже понял. Своих солдат и Федора – Сучкова и Обухова, разделил по трое.
– Вы – к выходным стрелкам – туда, а вы трое – туда. Задерживать всех, кто попытается по путям со станции выйти.
– Стоять! – приказал Федор. – Поясняю. Не всех, только мужчин. Исполнять.
Солдаты разбежались.
– Вдвоем возьмем? – пошутил Федор.
– А куда эта сука денется? Возьмем!
Пошли к путям, всего их четыре было. На двух стояли эшелоны с техникой. На платформах накрытые брезентом танки и пушки, очертания угадывались.
Возле платформ прохаживались часовые. От вагонов раздавались странные звуки. Стук – стук – хлоп!
– Это что такое? – спросил у провожатого слесаря особист.
– Вагонники работают. Молоточком по бандажам стучат. Потом крышки букс закрывают. А как же? Подшипники осмотреть, масла подлить.
– Ага, понял.
По мнению Федора, особист ни черта не понял, но показывать не хотел.
– Вот он! – Показал рукой паренек. И вдруг крикнул: – Дядя Паша! Вас ищут!
– Заткнись, – прошипел Федор. – Кто тебя просил?
Но «Кирпич» крик услышал и офицеров увидел. Бросил масленку и молоток на длинной ручке, прыгнул под вагон, побежал по щебенке. За эшелоном его видно не было, только звук сапог по щебенке.
– Догоняем! – кинулся особист к вагонам.
А с той стороны, за вагонами, крик:
– Стой! Стой, стрелять буду.
Это часовой, увидев бегущего, заподозрил неладное. После предупреждения – винтовочный выстрел. Федор и особист уже вынырнули из-под вагона. Особист сразу закричал:
– Отставить стрельбу.
И одновременно с командой – еще один выстрел.
– Ты стрелял? – подбежал к часовому особист.
– Я предупредил – стоять! А он бежит! Я в воздух выстрелил, как положено. А вторым выстрелом по нему.
– Где он? Ну, по кому ты стрелял?
– Вон! – показал рукой в сторону часовой.
Особист и Федор в темноту кинулись. Федор фонарь зажег. А от середины эшелона уже трель свистка. Это караульный начальник с двумя бойцами бежит. Раз стреляли – какое-то происшествие.
Федор и Светлов одновременно тело обнаружили. Особист сплюнул.
– Готов! Вот же снайпер, твою мать!
Это он про часового. Попасть человеку в затылок в темноте – случайность. Но для офицеров – плохо. Ни допросить, ни связи выявить. На свет фонаря примчался начкар, как называли в армии сокращенно начальника караула. Запыхался, в руке револьвер.
– А, что? Вы кто такие? По какому праву…
– По такому!
Светлов поднес к носу начкара удостоверение.
– Он побежал,