с ней обращался, но Беррен решил, что лучше не говорить ему об этом. Пока не стоит. Он отложил этот разговор на потом.
– Твой хозяин платит мне за обучение, мальчик, – с недовольством сказал священник. – Меня не беспокоит, если ты проспишь все, что я скажу. Но, полагаю, он будет другого мнения, когда я ему об этом доложу. Вставай!
Беррен не был уверен в этом. Мастер Сай был более религиозным человеком, чем некоторые другие, но у него и так было достаточно причин для раздражения на Беррена, если бы не учитель Стерм.
Он вздохнул и поднялся. Сегодня будет один из тех дней, когда Беррен становится примером для подражания. Со Стермом таких дней было много. Он воспринимал их с безразличием, которое лишь усиливало злость Стерма.
Еще через месяц он перейдет к другому учителю. Все ученики уже знали его. Никому из них он не нравился, и это было нормально. Ему не нравились жрецы, не нравились храмы, не нравились боги – все это было лишь тем, с чем ему приходилось мириться, чтобы получить то, что он хотел. А хотел он одного – чтобы мастер Сай научил его владеть мечом.
– Иди вперед, мальчик.
Беррен шагнул вперед. Он был здесь потому, что почти два года назад мастер Сай пообещал научить его владению мечом в тот день, когда он овладеет письмом. Теперь, несмотря на свою полную апатию, он умел читать и писать. Он был медлителен и неуклюж. Голос Стерма был резким и отрывистым. В классе пахло сыростью, но когда Беррен подошел к выходу, он уловил в дыхании Стерма запах сахарного листа.
– Сейчас Беррен расскажет нам все, что знает о святом Кельме.
Стерм улыбнулся, отступил на шаг и уставился на Беррена. Вокруг него переглянулись с десяток послушников. Все они тоже ненавидели Беррена. Они завидовали ему, подумал он. Завидовали тому, что им приходилось каждый вечер и каждую ночь проводить в храме, не ожидая ничего, кроме того, что их ждет то же самое до конца жизни. В то время как он, Беррен, был учеником лучшего вора-домушника в городе. Вечера он проводил в тавернах, на рынках и гулял по сумеречным улицам.
Он вздохнул. Завидовать или нет, но когда речь заходила о буквах, словах и историях о святых, которые, казалось, не имели смысла, все они знали гораздо больше, чем он. Он совершенно не понимал, о чем говорил Стерм. Вероятно, речь шла о каком-то священнике, который совершил нечто невероятно скучное. Возможно, это было в какой-то части мира, которая больше не существует, и все это произошло так давно, что никто, кроме Стерма, уже не помнил об этом.
– Мы ждем, Беррен, – сказал учитель Стерм.
За спиной Беррен называл его «Стерм Червь». Первые несколько раз мастер Сай пытался отчитать его, но он старался не смеяться, так что ничего не вышло. Однако другие послушники задыхались от возмущения. Какая дерзость! Какое неуважение!
– Кельм, мальчик!
Один из новичков, стоявший впереди, ухмыльнулся, обнажив зубы.
– Зубы – пробормотал Беррен. У него были зубы! Зубы Кельма! Он почти каждый