В высшей школе милиции (это теперь Университет МВД) изучали и обучали оперативно-разыскной деятельности, но не меня. Поэтому я стремился самостоятельно изучить этот мир в ходе своей повседневной деятельности, и с некоторыми профессионалами преступного мира мне приходилось сталкиваться и даже многому учиться у них.
В то время в нашей работе было важным не только раскрыть преступление, но и предотвратить его. Для этого даже существовали специальные показатели, по которым оценивали работу милиции. Некоторые из них были абсурдны, но нас не спрашивали, а требовали исполнения. Все ранее судимые состояли на учете, и с ними мы должны были постоянно встречаться, беседовать, узнавать, как они себя ведут, в общем, держать под постоянным контролем.
В ходе этой работы я и познакомился с одним ранее судимым, назовем его Николаем. Привлекался он к уголовной ответственности семь раз и все за карманные кражи, отсидел где-то около 20 лет, но на свободе был уже лет пять. В ту пору ему было 40 с чем-то лет. Работал он в жилконторе, сантехником. Но чувствовалось, что был начитан и не прочь похвастаться своим криминальным прошлым. Считал, что он принадлежит к высшей касте преступного мира, и с презрением отзывался о мелких ворах, грабителях и прочих категориях преступников. С ним у меня установились дружеские отношения, которые могут быть между опером и ранее судимым. Я многое почерпнул в разговоре с ним о неписаных законах преступного мира, поведении их при совершении преступлений. О своих потерпевших Николай тоже отзывался пренебрежительно: «пусть рот не разевает» или «рот корытом не делает». В ходе бесед с ним я узнал, что карманники тоже бывают разные: одни работают в паре, другие предпочитают работать только в одиночку. Сам Николай говорил, что работал только самостоятельно.
Вдвоем работают чаще всего так называемые ширмачи, которые прикрывают чем-то руку, проникающую в карман или сумку потерпевших, и тут же передают похищенное напарнику, тот исчезает. Трясуны – этих вообще может быть три или четыре человека, которые окружают потерпевшего и начинают его трясти, хлопать по плечам и извлекают портмоне даже из внутренних карманов. Среди этой публики много глухонемых. Мне приходилось сталкиваться с потерпевшими от них, чаще всего они предпочитали иностранцев. Но могут работать они в транспорте, когда много людей. Они обычно прижимаются к потерпевшему и точным ударом выбивают из кармана бумажник. Писаки, или писари, – эта публика работает с помощью половинки бритвы или остро заточенной монеты. Могут подрезать пиджак или куртку, если видят, что во внутреннем кармане лежит что-то существенное, и успевают его подхватить, могут разрезать сумку и вытащить кошелек. Рыболовы – эти кадры чаще всего работают в поездах, устраиваясь на верхней полке, с помощью рыболовного крючка вытаскивают кошельки или любое имущество, которое им приглянулось. Щипачи – эти предпочитают работать на массовых