ритм. Все лишь ради одного – услышать послание…
Но язык уже заплетался, проговаривая последние слова, а надежда угасала. Опять никакого ответа. Устало запрокинув голову, Аирах отрывисто выдохнул, разжал руки и с нежеланием открыл глаза. Вновь все было тщетно.
Завеса походного шатра откинулась и пропустила утренний свет. Вслед за ним, согнувшись, протиснулся Эльхаор. Его голова все еще была перемотана белой повязкой, но уже новой и заметно более чистой. Да и сам он выглядел заметно лучше – в его движениях не чувствовалась усталость, как последние несколько дней, многие раны под темно-зеленым кафтаном уже не напоминали о себе. У бедра качались сабельные ножны, разбавляя звук его шагов тихими перестуками.
– Снова пытался призвать его, и снова не получилось? – увидав ученика словоносца, сочувствующе произнес Эльхаор, усаживаясь на ковер.
– Да, – хмуро ответил Аирах, смахивая пот со лба.
Призвать Высокого духа, посланника самого Всесущего бога, было искусством, на которое были способны лишь самые благочестивые и истинно преданные Ему словоносцы. До недавней поры Аирах считал, что очень скоро сможет овладеть им, как овладел когда-то Акулеэв. Но сейчас он не был столь уверен: он ослушался повеления своего учителя сдаться иноверцам, он первым озвучил мысль, что на время нужно отречься от законов Девятого Писания, чтобы выжить. Разве совершив это, он не предался греху? Разве он еще достоин того, чтобы праведники вновь спускались на землю по его зову?
– Не будь столь жесток к себе, – терзания Аираха не скрылись от чуткого ока Эльхаора. – Ты делал и делаешь все правильно. То, что они не приходят к тебе, совсем не значит, что ты в чем-то повинен. Может быть, просто не столь мудр, как наш славный Акулеэв. Но мудрость ведь приходит с годами…
– А может быть, просто я был не прав, как ты сейчас? Акулеэв ведь говорил нам в каждой проповеди, что лишь миром можно построить мир, что война лишь плодит злобу и гнев, разрушающие все живое. И я знал это, но все равно предложил отречься…
Аираха прервал звон обнажаемого клинка, что молниеносно вырвался из ножен и остановился у его шеи. Сам Эльхаор столь же быстро оказался за спиной у Аираха так, что тот не успел даже вздрогнуть.
– А сейчас твой мир как тебе поможет? – прошептал на ухо соратнику Эльхаор. – Что ты сможешь предложить мне за то, чтобы я не вспорол тебе глотку, раз у тебя нет точно такого же клинка?
Аирах нервно сглотнул, но ничего не сказал. Так и не услышав ответа, Эльхаор медленно опустил саблю и вернул ее в ножны.
– Точно такой же клинок грозил всему автхаату Акулеэва, – возвращаясь к себе на место, сурово произнес Эльхаор. – Если бы мы не начали устраивать набеги, то мы бы не выжили: либо голод, либо враги не оставили бы нам ни шанса. Что и случилось, как только мы перестали отправляться на запад. Враг был еще силен и имел достаточно мечей, рвущихся изрубить каждого из нас. Он был силен настолько, что смог уничтожить