С этим ублюдком не стоило дергаться.
– Предупреждал тебя? – усмехнулся вор. – Следующий раз кулаком вмажу. Челюсть сломаю, так и знай.
Весь его вид говорил о том, что это не шутка, и она окончательно скисла.
– Не надо тут у меня брыкаться, – вновь стал развязывать вор узел ее халата. – Да и что случилось-то у тебя особенного? Ну, досталась ты мужику, и все тут. Чего бояться, спрашивается? Давай-ка сиськи твои теперь посмотрим, – распахнул он халат на ее груди.
Щека у нее горела, а слезы застилали глаза. Сопротивляться было бесполезно, оставалось смириться и молить про себя Бога. В глазах преступника появился нехороший блеск, и она почувствовала, как по коже побежали мурашки, а в придачу ко всему, к ее ужасу, на штанах у него появился бугор. Перехватив ее испуганный взгляд на своей ширинке, вор самодовольно оскалился.
– Мне почему-то явно кажется, что у нас тут есть кое-что более ценное, чем шмотки, – и, протянув руку, он стиснул ладонью ее грудь. – Смотри, какая она у тебя приятная на ощупь, – начал переминать ее он, – теплая, упругая, одно объедение, – и, присев на корточки, вор лизнул ее, а у нее возникло ощущение, что он сейчас укусит. От этого ощущения вдоль всей ее спины пробежала волна холодных мурашек, ей даже показалось, что волосы на голове встали дыбом.
– А это что за шоколадки такие? – сжал он пальцами сосок, заставив ее вздрогнуть от боли. – Так и просятся сами в рот, – и вор жадно впился в него губами.
Дернувшись, она вновь чуть было не оттолкнула его и еле сдержалась, взглянув на его ручищи, ведь он точно мог прибить.
– Правильно. Не рыпайся, – оторвавшись от соска, поднял вор голову и усмехнулся. – Лучше не зли меня, хуже будет!
Нотки его голоса не предвещали ничего хорошего, и у нее на лбу выступила испарина, а руки-ноги онемели. Видно было, что это животное все больше заводится, продолжая издеваться над ней.
– А что это у нас тут такое надето лишнее? – оттянул он пальцем резиночку ее трусиков, и она почувствовала, как по спине побежала капелька холодного пота.
– Н…нэ ад…до… – судорожно сдвинув вместе ноги, вновь жалобно заскулила она.
– Думаешь? – достал он из кармана нож, и она почувствовала, что сейчас упадет в обморок.
«Щелк!» – из ножа выскочило лезвие, и ее словно ударило током.
– Да, бля, не бойся ты так! – расхохотался глумящийся бандюга. – На фига мне тебя убивать? Ты мне нужна тепленькая, – и он срезал с нее ножом трусики. Два резких движения слева и справа, грубый рывок на себя, и он выдернул их из-под ее промежности. Теперь она сидела на стуле полностью голая, в раскрытом спереди халатике, и ощущала, что ее сейчас сожрут живьем.
– Так и хочется тебя просто съесть, – вор словно прочитал ее мысли. – Так ты аппетитно смотришься! – поднявшись с колен, он сделал шаг назад и стал ее цинично разглядывать, словно перед ним лежал кусок мяса на прилавке,