strong>
Мец, расположенный в регионе Гранд-Эст, некогда был столицей Лотарингии. Ближайший пограничный пункт пропуска с Германией находится в 50 километрах, в местечке Фреминг-Марлебак. Мец дважды входил в состав Германии: с 1871 по 1918 и в 1940—1944 годах. Этот город всегда был хорошо укреплён. Выдающийся французский военный инженер Себастьян де Воба́н в своё время писал королю, что «крепости защищают провинции королевства, а Мец – государство в целом». Однако немецкая администрация приняла решение снести укрепления и проложить на их месте бульвары и набережные. Из старинных сооружений уцелели лишь величественные Ворота Немцев…
В 1944—1945 годах зима в Европе была чуть теплее обычного, где-то 5—7 градусов выше ноля, дождливо, ветрено. Низкое, клочковатое небо, редкие зонты на улицах. Всего несколько месяцев назад Франция была освобождена от немецкой оккупации, и Мец вернулся к статусу 1552 года, когда, по итогам Тридцатилетней войны, официально был закреплен за Францией.
07:20. 01 марта 1945 года. Четверг. Алекс Крюгер.
Штурмбанфюрер Алекс Крюгер запарковал свою машину около дома №2 по улице Шено́. Крюгер был в штатском, на то были свои причины. Перед тем, как войти в подъезд, он оглядел улицу, но бегло и не вертя головой. Так учили. Эти приемы давно уже вошли в привычку, стали частью его. Однако он оставался строг к себе, и все отрабатывал безукоризненно. В доме напротив зажглось окно галантерейного магазина. Хозяйка, уставшая женщина лет тридцати пяти, скользнула взглядом вдоль серой улицы, сквозь залитое дождем стекло, и, не разглядев в Крюгере покупателя, отошла от окна. Он запомнил марку и номер авто, припаркованного в пятидесяти двух метрах выше по улице. Далее, на пересечении улиц Шено́ и Луи Давиль, на фонарном столбе Крюгер разглядел два покосившихся указателя на немецком языке. Вот, все что осталось от Германии, подумал он. Три месяца назад, в декабре 1944 закончилась оккупация Франции. Желваки едва заметно поиграли на его скулах, и он зашел в подъезд.
Крюгер прошел мимо лестницы, по темному коридору, и вышел с другой стороны дома через черный вход. Он прошел через заброшенные дворы и вышел на улицу Барона Анрион, обогнул квартал и вышел на улицу Алькан. Немного пройдя, остановился у дома №6. Рядом был запаркован темно-коричневый пежо. Дверь подъезда открылась, и на крыльцо вышел мужчина лет сорока пяти.
– Доброе утро, господин Вебер. – Сказал он. – Я вас жду. Все готово, как вы просили.
– Отлично, – Крюгер протянул руку, – ключи?
– Вот, пожалуйста.
– Сядем в машину. – Они сели в пежо, Крюгер за руль, мужчина сел радом.
Крюгер достал из внутреннего кармана плаща бумажный пакет, туго перевязанный бечевкой, развязал. Там были деньги.
– Посчитайте.
– Что вы, господин Вебер, я вам верю, – мужчина неловко взял пакет. Крюгер молча смотрел на него, – а, впрочем, конечно…
Он пересчитал.
– Все в порядке, господин Вебер! – Он вышел из машины. – Всего доброго, господин Вебер!
Алекс завел машину и тронулся. Он проехал улицу Алькион до конца, свернул направо на улицу Круа де Латарингия и через два квартала снизил скорость у здания начальной школы. Школа не работала, а возле нее пустовала небольшая стоянка. Алекс заехал на стоянку и припарковался справа у школьного забора так, чтобы машина не бросалась в глаза с улицы. Вышел, запер машину и, не оглядываясь, вышел со стоянки, свернул за угол, и вышел обратно на улицу Барона Анрион. Теперь он пешком преодолел два квартала, затем в обратном порядке прошел через дворы и также зашел с черного входа в дом №2 по улице Шено́. Но на этот раз он повернул на лестницу и поднялся на второй этаж.
От лагеря для военнопленных под Людвигсбургом до Штутгарта 12 километров, и от Штутгарта до Мец 293 километра. Алекс Крюгер выехал из лагеря в 02:00, и теперь у него был день на работу, полночи на отдых и полночи на обратный путь. Сегодня надо было все закончить. Незаметно так растягивать рабочие командировки становилось все сложнее.
07:50. Библиотека.
Поднявшись на второй этаж, он зашел в шестой номер. Эту квартиру он снял три месяца назад, и здесь хранилась его библиотека. Правда, сказать его это не совсем точно, так как эту библиотеку он приобрел целиком по объявлению у одного старика-профессора из Сорбонны. Библиотека была ценнейшая, но – война, война…
Вся библиотека была собрана в 250 ящиков, которые занимали сейчас почти всю маленькую комнату в несколько рядов. В разложенном виде это был один большой книжный кабинет от пола до высокого потолка, большой буквой «П» огибающий рабочий стол профессора. О ее содержании Алекс имел весьма поверхностное представление и это был минус. Впрочем, он как раз и приехал сюда уже пятый раз, чтобы пересматривать ее. Однако, сторонний наблюдатель, если бы вдруг такой нашелся, был бы весьма удивлен тем, как именно он это делал. Он открывал очередной ящик, бегло просматривал корешки книг, выбирал книгу толщиной около 5—6 сантиметров, и открывал ее на тридцатой странице. Затем