следам чужих ботинок, следам боли, следам дождя.
И в самой дальней степи она нашла женщину без обуви.
Ту, что шла босиком сквозь сны сирот.
– Я ждала, – сказала девочка.
– А теперь ты идёшь, – ответила Тёмная Мать. – Это сильнее.
И Мать обула её в чёрные сапоги, сотканные из обрывков надежды.
Теперь девочка приходит туда, где кто-то сидит у двери.
И шепчет:
«Они могут не вернуться. Но ты можешь идти.
Я рядом. Пошли.»
Притча 7. Сердце-колодец
В груди у девочки был колодец.
Глубокий, чёрный, без дна.
В него заглядывали те, кто говорил "люблю", "навсегда", "обещаю".
Но все исчезали в темноте.
Кто-то – сразу. Кто-то – медленно.
Они тонули в её нужде, в её страхе остаться одной, в её бездонной просьбе быть.
И каждый раз она винила себя.
Сидела на краю и шептала:
"Это моя вина. Я слишком. Я слишком жду. Я слишком люблю."
Она пыталась засыпать колодец камнями.
Писала себе на коже: "Не открывайся".
Но всё было бесполезно – её сердце всегда звало.
Как сирена в ночи.
Однажды, на грани молчания, она услышала плеск.
Кто-то опустился в её колодец не с криком, а с песней.
Кто-то шёл вниз – не убегая, не спасаясь, а возвращаясь.
И на дне она увидела огонь.
Женщина в чёрном сидела у костра, прямо в её сердце.
– Ты зовёшь не слишком, – сказала Тёмная Мать. – Ты просто одна.
– Я – бездна.
– Нет. Ты – вход.
Мать взяла воду из колодца и вылила её на землю.
Там выросло дерево. На нём – качели.
И с тех пор те, кто приходят к девочке, не падают, а отдыхают.
Она научилась не звать, а быть.
И теперь, глядя в глаза тем, кто боится своей глубины, она говорит:
"Я не колодец. Я сад.
Ты можешь остаться."
Притча 8. Та, что училась ждать звёзды
Она родилась в доме без окон.
Небо там забыли. День и ночь различались только по тону тишины.
Мать ушла ещё до её первых слов.
Отец был, но он говорил только с бутылкой.
Бабушка – с радио. Братья – с болью.
И тогда она выбрала ждать.
Каждый вечер она смотрела в угол, как будто там был горизонт.
Она закрывала глаза – и представляла звёзды.
Давала им имена.
Первая – Надежда. Вторая – Сестра. Третья – Возвращение.
Она ждала, что одна из них упадёт и станет дверью.
Однажды ей приснился свет – не лампа, не огонь.
Он был холодный и дышащий.
Она пошла за ним.
Во сне. Внутри.
Там она нашла лестницу из лунных костей. Поднималась долго.
На каждой ступени оставляла ожидание.
И на самой верхней её ждала Женщина в чёрном.
– Ты звала? – спросила она.
– Я ждала.
– Это