надо уходить, пока не появились их дружки и не задержали нас еще больше.
– Да, конечно.
Полли разжала объятия. Темные, почти черные глаза майора Ричардса были так же холодны и равнодушны, как его голос, значит, нежность ей только почудилась.
Пока Полли стояла неподвижно, все еще ошеломленная, майор поднял с пола ее плащ и надел его ей на плечи. Только когда он завязывал тесемки у нее на шее, она впервые осознала, что ее платье порвано и грудь открыта. Полли вспыхнула, но майор уже прикрыл ее наготу. Полли не представляла, сколько времени была открыта его глазам. Она вспомнила, что загадочные глаза майора неотрывно смотрели ей в лицо. Полли покраснела еще гуще, теперь уже от стыда. Раньше она говорила себе, что он не джентльмен, и теперь поняла, что была не права, как и во многом другом.
Гнедой конь пританцовывал на притоптанном снегу возле салуна. Снаружи небольшими группками стояли молчаливые зрители. Не обращая на них внимания, майор легко подхватил Полли на руки, усадил на коня, потом сел в седло позади нее. Ей не оставалось ничего другого, кроме как прислониться к его груди. Они проскакали по безлюдной улице Коррингтона и поскакали обратно, на берег реки Фокс, где стояли их фургоны. Некоторое время Полли не решалась заговорить, потом все-таки спросила:
– А что с братом Спенсером и братом Коули?
– Они вернулись без провианта, единственный результат их вылазки – несколько царапин и синяков у брата Спенсера. К счастью, он вошел в магазин один и для богобоязненного человека на удивление умело дерется. Если бы брат Коули вошел с ним, это была бы совсем другая история: никто не может драться одной рукой.
Полли не знала, как задать свой вопрос.
– Когда вы?.. Как вы?..
– Нефи с Джосаей вернулись очень быстро и не тем путем, каким уезжали. Мы готовы были свернуть лагерь, когда узнали от сестры Марриот, что вы пешком ушли в Коррингтон.
– Понятно.
– Это был очень глупый поступок. – Дарт снова овладел своими чувствами, и его голос был холодным и колючим, как лед.
– Согласна.
– Из-за вас мы потратили добрых три часа, которые можно было бы провести в пути. И еще вы испачкали кровью мою форму.
– Прошу прощения, – прошептала Полли.
– У вас идет кровь! – воскликнул майор и резко натянул поводья.
Полли была на грани обморока, но старалась не поддаваться слабости.
– Скоро перестанет.
Майор повернул ее голову и с ужасом посмотрел на глубокую рану на ее щеке в том месте, где сапог мерзавца порвал ее кожу. До этого Дарт был так сосредоточен на подавлении своего желания, что не осознал серьезность раны. Если бы Полли не сделала то, что сделала, он бы сейчас был застрелен, а он еще жалуется, что она испачкала его форму!
– Дайте-ка мне. – Он осторожно прижал к ее щеке мягкий льняной носовой платок.
Конь стоял на месте, на землю спустились сумерки. В деревьях неподалеку шептал ветер. Губы Полли были совсем близко от его губ, и он медленно