скрылась за дверью кабинета. Ну, я пошла за ними. Ведь речь идет обо мне, выходит, их разговор мне можно послушать.
– Полномочия? – задумчиво повторил Ник, не оборачиваясь. Он рассматривал бумаги, которые передала ему Мегера и, кажется, забыл обо мне.
Да и отлично! Вот бы забыл насовсем, чтобы я тихонько смоталась по своим делам.
Но нет! Этот гад бросил на меня высокомерный взгляд.
– Думаю, пока что мы можем доверить ей только кофе, – усмехнулся братик. – Покажите моей сестре, где хранятся молоко и сахар.
– Хорошо! – раздалось послушное согласие.
Я сверлила убийственным взглядом затылок Ника. Интересно, если я прямо сейчас возьму, да огрею его чем-нибудь по этому самому затылку, он станет похож на обычного человека? Или ситуация лишь усугубиться?
– Никон Даниилович предпочитает капучино с двойным сахаром, – сообщила мне великую новость Мегера, когда гостеприимно проводила меня к «рабочему» месту.
Крошечная коморка без окон, в которой все стены были увешены шкафами, а из удобной мебели – барный стул. Понятно, что здесь можно было приготовить кофе, разогреть обед и на этом все.
Нет, надо срочно звонить отцу! Срочно! Не могу ведь я торчать в этой клетушке и носить кофе всяким засранцам, пока они будут праздновать победу надо мной!
Рука потянулась к телефону. Номер Вероники я набрала в первую очередь. Я знала, как нужно составить беседу, чтобы отец согласился на все мои капризы.
Но в мыслях всплыл наш последний разговор. И ведь действительно, отец считает меня капризной и избалованной принцессой, не способной думать головным мозгом.
Ну уж нет! Я им всем покажу, что достойна чего-то большего, чем готовить кофе.
Сбросила вызов, отключила телефон, вздохнула.
Именно с приготовления кофе я и начала.
Пенка вышла чудесной, плотной, красивой. Да и сам напиток благоухал изумительно.
Я аккуратно выложила сахар, даже пристроила ложечку на блюдце. Папа мог бы мной гордиться! Не иначе.
Подхватила чашку и понесла в кабинет заносчивого засранца, который по ошибке оказался моим сводным братом.
Мегера Карловна чинно восседала за своим рабочим столом, торопливо печатала что-то в компьютере и не обращала на меня никакого внимания.
– Печенье не забудь. Овсяное. Иначе у него день пойдет кувырком. А если Никон Даниилович будет не в духе, то оторвется на всем офисе, – настиг меня задумчивый и спокойный голос Мегеры Карловны за секунду до того, как я собралась распахнуть дверь кабинета Ника.
Я бросила удивленный взгляд на Мегеру Карловну. Женщина вновь невозмутимо молчала, не обращала на меня никакого внимания. Словно и не она произнесла фразу минуту назад.
– Ну, печенье, так печенье, – вздохнула я, вернулась на кухню, отыскала печенье и от всей своей щедрой души положила в вазочку ровно две печенюшки.
–Ешьте, Никон Даниилович, не обляпайтесь! – пожелала я брату.
Так и тянуло хотя бы плюнуть на красивую белоснежную пенку. Исключительно