тот школьный пенал, такие в те годы встречались очень часто; кто-то из вас наверняка помнит их. Это был китайский пенал с точилкой, термометром, и множеством разных отделов под ручки, карандаши и линейки; и всё это управлялось разноцветными кнопками, расположенными на его лицевой части. У меня был синий, с рисунком гоночного болида, а у Майи розовый с изображением какой-то аниме-куклы.
Так вот, в один из дней, мы как обычно собирались на большой перемене сходить в магазин, но на одной из коротких, Майи захотелось в туалет. Одна она ходить в него боялась, и я, как всегда, пошел ее провожать. А когда мы из него возвращались, в суете носившихся по коридорам школьников, я заметил выходивших из нашего класса, компанию старших ребят, которых раньше никогда не видел.
Их внешний вид сразу бросился мне в глаза; они выглядели как-то неотесанно-вызывающе. Но особенно хорошо я запомнил одного из них, я даже и сегодня помню его лицо; это был коротко стриженный, светловолосый голубоглаз, с настолько широким лбом и редеющими волосами, что несмотря на то, что он был еще совсем юн, можно было-бы подумать, что он уже лысеет. Он был самый низкорослый из всей компании и, проходя мимо нас, он так гнусно, зловеще, исподлобья посмотрел на меня, что его взгляд навсегда отпечатался в моей памяти.
Когда мы зашли в класс, и сели за свою парту, я сразу-же проверил тот отдел в своем пенале, куда обычно клал деньги, но их там не оказалось. Тогда, я моментально вспомнил этот взгляд в коридоре, и понял кто их взял. Поднявшись из-за парты, я начал ходить по классу и спрашивать у всех, кто эти ребята, которые заходили к нам в класс. Но мне конечно-же никто, ничего не отвечал. Только когда прозвенел звонок и перемена закончилась, одна девочка тихо прошептала мне что они – детдомовцы.
Я хотел пойти и найти их, чтобы сказать, что я знаю что это они взяли деньги и потребовать мне их вернуть. Но Майя начала отговаривать меня от этой затеи; она слегка дрожащем голосом сказала мне, что те деньги не стоят того, чтобы из-за них с кем-то ругаться, «пусть оставят себе» – сказала она. И по её интонации я понял – она боится. Тогда я согласился с ней; ведь я тоже боялся. Будучи еще совсем мальчиком, находиться в городке, где тебя никто не знает, и некому за тебя заступиться, действительно страшно. В таком положении ты чувствуешь себя как одиночка во враждебном мире, или как чужой среди своих. Это и не понятно и стесненно.
В тот-же день, после уроков, мы как обычно неторопливо направлялись домой. Мы жили не далеко от школы и, поэтому ходили в неё сами. Быстро покинув школьный двор, мы шагали в сторону дома. Но не пройдя и квартала, я заметил ту самую компанию, которая забрала наши деньги. Они стояли в метрах пятидесяти от нас, у входа в магазин, с такой напускной важностью, будто-бы они были там хозяева. При виде их, я сразу-же нахмурился и всверлил свой взгляд в нашего широколобова голубоглаза. Но он, заметив это абстрагировался от меня – сделав непринужденный вид. Тогда я уверенно зашагал в их сторону, решив всё сказать. Майя