же с облегчением выдыхаю и вновь забираюсь под стол.
В этот раз меня что-то спасло. И я очень надеюсь, что это что-то отвлечет моего мучителя надолго от меня. Мне нужно просто немного отдохнуть. У меня нет сил. Я хочу спать.
И с этими мыслями я прикрываю глаза, накрываясь остатками своего платья.
– Пощади! – Просыпаюсь я от истошных криков в палатке.
Мои глаза быстро находят источник криков. Это вопит Тартус. Я прикрываю рот рукой, чтобы не закричать. На том месте, где у него должно быть белоснежное крыло – висит обрубок. Я подавляю рвотный позыв, сильнее сжимаю рот руками.
Кто бы это не сделал с Тартусом – он ещё больший монстр, чем он.
Поэтому мне нужно сидеть тихо и не высовываться. Я не хочу попасть в руки к этому существу.
– Ты проворачивал темные дела за моими крыльями, – в ярости шипит второй ангел, лица которого я не вижу.
Но даже я чувствую, как вибрирует воздух в палатке от его злости и мощной силы.
– Это клевета. Я бы не посмел, – блеет суровый воин, что несколько часов назад надругался надо мной.
– Я так не думаю, – тихо, но довольно угрожающе шипит второй ангел.
А затем он вышвыривает Тартуса наружу. Мой насильник кричит и воет не хуже, чем я. И это лишь на миг заставляет меня улыбнуться. Надеюсь, что он получит по заслугам.
И пока не вернулся новый монстр, нужно выбираться.
Быстро натягиваю тряпку, что смутно напоминает платье. Теперь это скорее туника, свисающая местами лоскутами. Но стратегически важные места вроде бы закрывает. Что уже хорошо. Правда моя не до конца подсохшая кровь и семя Тартуса, все еще стекают по моим ногам. Наверное, стоит стереть следы насилия, но на это нет времени.
Бежать. Я должна бежать отсюда. И спастись от этих извергов.
Не успеваю я вылезти из-под стола, как меня вытаскивают оттуда, как пушинку. Я даже «ах» не успеваю сказать.
Лишь встречаюсь глазами с настоящей бездной темноты. Черные глаза этого ангела вселяют вселенский ужас. Я открываю рот, но не могу воспроизвести ни звука. От этого мужчины так и веет опасностью. И я понимаю, что он выше Тартуса по званию. А это значит, что он намного хуже, чем Тартус.
Он одет в черную одежду. Но это не броня, как у ангелов на этой базе.
– Пожалуйста, пощадите, сэр, – сквозь ужас, охвативший мое тело, я пытаюсь умолять нового похитителя.
– Моя, – агрессивно хрипит мужчина, пригвождая меня своим безумным взглядом к месту. Затем молча берет меня на руки.
Я вздрагиваю, когда его горячая кожа на груди касается моих оголенных плеч. И к своему удивлению, я чувствую мягкий шелк его рубашки. Точно не броня. Как приятно, однако.
Затем, он выносит меня на улицу. Я не была при свете дня уже… Да вот с того момента, как меня похитили и заперли в палатке. Все свои нужны я делала в отведенном мне месте, в палатке. Я была заперта. Лишена солнечного света. И поэтому сейчас я прикрываю глаза от слепящих лучей тусклого солнца. И тем не менее вдыхаю как можно глубже свежего воздуха, чтоб вспомнить какой он.
Но это длилось не слишком