уставились на неё. Положение спас Сергей:
– Ну, главное – не называть их «гусарами», иначе они точно обидятся, – серьезно сказал он.
– А гусары – это же не утки? Это мужчины в форме? –хохоча и сбивая всех с толку, говорит Ксения.
–Да, но мы именно говорим о том, что гусары точно не будут крякать! –смеется Марина.
– Но это потому, что они предпочитают кричать: «Гусары, вперед!» – выдвигая руку, как будто она на взлете, – шутит Кирилл.
– И да, начнется битва за последний кусок шашлыка! – кричит Сережа, поднимая воображаемый меч. Сережа и Дима работают вместе, слегка конкурируя.
Ксения хохочет:
– Всё, я на стороне уток!
–Я тоже! Лучше крякать, чем умирать от голода! – сетует Марина.
– В таком случае, нам стоит выпустить свою утиную природу и начать откровенно крякать! – в шутку смеётся Дима.
– А если мы начнем крякать, мы точно привлечем внимание! Может, даже утки к нам подтянутся. – гогочет Кирилл.
– Супер! У нас будет команда – «Крякин и компания»! – восторженно заявила Марина.
– О, мы можем еще и конкурс сделать – кто лучше крякнет, тот и выигрывает мороженое! – воскликнула Ксения.
– И вам уже не нужна конкуренция. Утки выиграют с разницей в сто баллов! – подал голос Дима.
– Река может стать нашей ареной, и пусть народ смотрит на наш «Кряк-фест»! – подмигивает Кирилл.
– Нет, мы лучше сделаем «Прыг-фест»! – кричит Сергей. – Пойдемте на тарзанку.
С криком и визгом Ксении парни и девушка бросились бежать к тарзанке.
Сергей на ходу крикнул:
– Девчонки, вы остаётесь? Готовьте стол-пикник.
У костра остались две девушки: Ориола и Марина.
Пламя костра создавало уютную атмосферу, наполняя сердце Ориолы спокойствием и гармонией. Время от времени она подбрасывала ветки, чтобы огонь разгорелся ярче, даря ещё больше тепла и света.
Сквозь дымку костер разгорался, излучая теплое свечение. Яркие языки пламени вели свой танец. Тепло костра окутывало, обнимало своей мягкой аурой, и кажется, что вся суета дня осталась где-то далеко. Запахи будили воспоминания. И Ориола погрузилась в детство. Вспомнила бабушку Александру, её нежные руки изящно гладили по волосам Ориолы, – и это символ заботы и тепла. Вспоминая, как бабушка шила плотные одеяла и пекла пироги, она ощутила, будто нежное прикосновение её рук снова обнимает девушку.
Каждое движение бабушки было наполнено особым смыслом: готовка пирогов, произнесение молитв, просто объятие – всё это словно оживало в её руках. Ориола вспомнила, как бабушка рассказывала ей сказки, а затем улыбалась, точно озаряя звёздное небо. Эти нежные руки словно уносили её в детство, как ветер уносит осенние листья. Мир вокруг словно померк, оставив лишь образ бабушки Александры. И Ориола почувствовала, как память о ней всегда согревает её сердце.
Глава 4
В далёкой стране, где солнце светит ярче, а небо глубже, в одном маленьком городке, где дома