Жань вскинул на него глаза. Ух ты, да это же пылающий гневом «любимец Небес»!
Точнее, не кто иной, как юный Сюэ Мэн.
По сравнению с тем Сюэ Мэном, которого Мо Жань видел перед смертью, красота этого пятнадцатилетнего юнца сияла ярче и выглядел он более дерзким и своевольным. Он был облачен в легкий доспех поверх черных одежд с синей каймой; его волосы были забраны в высокий хвост, скрепленный серебряной заколкой, а тонкую талию обхватывал пояс с пряжкой, искусно выполненной в виде львиной головы. На его предплечьях красовались защитные наручи, на ногах – поножи, из-за спины выглядывала рукоять тонкого и узкого изогнутого меча-ваньдао превосходной работы, а на левой руке сверкал в лунном свете закрепленный в рукаве самострел.
«Ай да красавчик», – подумал Мо Жань и вздохнул.
Что в молодости, что повзрослевший, Сюэ Мэн всегда был щеголем.
Экий бравый вояка. Ночь на дворе, а он не спит, да еще зачем-то напялил на себя полное боевое облачение воинов пика Сышэн. И что он в таком виде собрался делать? Изображать брачные игры фазана или, может, распускать перья, подобно павлину?
Как бы то ни было, Мо Жань всегда недолюбливал Сюэ Мэна, и тот, в свою очередь, едва ли испытывал к нему симпатию.
Мо Жань был внебрачным ребенком. В детстве он понятия не имел, кто его отец, и кое-как перебивался с хлеба на воду, будучи мальчиком на побегушках в одном из борделей в Сянтане. Лишь когда ему исполнилось четырнадцать, родственники отыскали его и увезли на пик Сышэн.
Сюэ Мэн же, как сын главы, был молодым господином пика Сышэн и считался двоюродным братом Мо Жаня по отцу. Еще в детстве Сюэ Мэн начал демонстрировать блестящие способности, благодаря чему все стали звать его «любимцем Небес» и «маленьким фениксом». Обычному человеку требовалось в среднем три года, чтобы заложить основы для формирования духовного ядра, на развитие которого уходит еще по крайней мере десять лет; одаренный же от природы Сюэ Мэн на все про все потратил не больше пяти, чем чрезвычайно обрадовал родителей и заслужил всеобщее восхищение.
Мо Жаню, однако, было плевать, феникс он или петух, павлин или селезень; все они – птицы и отличаются друг от друга только длиной перьев.
Так что Мо Жань видел в Сюэ Мэне просто встрепанную пичужку.
Сюэ Мэн же видел в нем только паршивую псину.
Возможно, все дело было в хорошей наследственности, но природные способности Мо Жаня также потрясали. И потрясали, можно сказать, даже больше, чем таланты Сюэ Мэна.
Когда Мо Жань только-только появился на пике Сышэн, Сюэ Мэн считал себя самым достойным и великолепным, образованным и преуспевшим в духовных практиках, сильным и красивым. Старший двоюродный брат, этот неграмотный, безалаберный, мерзкий оборванец, был ему не чета.
– Слушайте меня, вашего молодого господина! Этот Мо Жань – невежа и бездельник, просто-напросто уличный попрошайка. Вам не следует с ним водиться. Обращайтесь с ним не лучше, чем с псиной, – брюзжал самовлюбленный «маленький феникс», раздавая указания своей свите.
– Слова молодого