сюжетом.
1744 год
Год, отмеченный обострением русско-прусских отношений. Усиление Пруссии в Европе, а также антироссийская политика Фридриха II в Польше, Курляндии, Швеции и Турции формируют в Петербурге представление о прусском королевстве как о враждебной России державе.
Назначенный в 1744 году послом в Берлине граф М. П. Бестужев-Рюмин и его брат – фактически глава российского внешнеполитического ведомства, канцлер А. П. Бестужев-Рюмин убеждали Елизавету Петровну, что Фридрих II имеет агрессивные планы присоединения Польской Пруссии и ряда других территорий в Европе, что растущая мощь Пруссии бросает вызов геополитическим позициям России и что в интересах Петербурга пресечь амбиции Берлина на региональное лидерство.
Фридрих II, уверенный в том, что именно Бестужевы-Рюмины ответственны за антипрусские настроения в Петербурге, стремился их подкупить или запугать, сообщив в Берлине М. П. Бестужеву-Рюмину, что ему известно о том, что А. П. Бестужев-Рюмин взял у англичан 100 тысяч гиней для создания в России проанглийской партии.
Однако все попытки прусского короля купить лояльность Бестужевых-Рюминых или дискредитировать их в глазах Елизаветы Петровны оказались тщетны.
В августе 1744 года, когда Фридрих II начал Вторую силезскую войну (1744–1745), Петербург выразил готовность оказать военную помощь своему главному партнеру в противоборстве с Османской империей – Австрии. И только отступление прусских войск из Богемии отсрочило вооруженное столкновение Пруссии и России.
№ 1 [5]
Великая княжна Екатерина Алексеевна – королю Фридриху II
Москва, 21 июля 1744 года
Я вполне чувствую участие вашего величества в новом положении, которое я только что заняла[6], чтобы забыть должное за то благодарение вашему величеству; примите же его здесь, государь, и будьте уверены, что я сочту его славным для себя только тогда, когда буду иметь случай убедить вас в своей признательности и преданности[7], с коими имею честь быть, государь,
вашего величества
смиренная и покорная кузина и слуга Екатерина.
Король Фридрих II – великой княжне Екатерине Алексеевне [8]
Мадам,
я считаю одним из самых счастливых дней в своей жизни тот, когда мне удалось возвести ваше императорское высочество в это достоинство. Я считал себя слишком счастливым, чтобы внести свой вклад в это дело, слишком счастливым, чтобы дать российской императрице, моему дорогому союзнику, и всей этой огромной империи, принцессу ваших достоинств, Мадам, дать спутника великому князю.
Я прошу вас поверить, что я принимаю участие больше, чем кто-либо другой[9], во всем, что касается вашей милой персоны, и что я всегда буду рад доказать вам, каков я, мадам,
ваш преданный и искренно любящий кузен,
Фридрих
Берлин,