моменты, мы наткнулись на недостаточность сценической площадки. Выломали ложу, выломали стены, если понадобится – выломим потолок: мы хотим из индивидуального действия, разворачивающегося в шести или семи картинах, сделать массовую сцену. Десять раз повторяю, – предвижу, что по этому поводу со смотрящими и со старым театром мне придется вступить в конфликт. Я знаю, – и думаю, что Мейерхольд это знает, – что если бы мы сделали сцену по точным авторским ремаркам, мы достигли бы большего театрального эффекта. Но вместо психологического театра мы выставляем зрелищный театр. Меня сегодня в «Вечерней Москве» критиковали рабочие. Один говорит: «Балаган», другой говорит: «Петрушка». Как раз я и хотел и балаган, и петрушку. Третий говорит: «Нехудожественно». Я радуюсь: я и не хотел художественно, я старался сделать нехудожественно.
Мы никогда не были беспочвенными авангардистами, но никогда не были и хвостистами. Мы всегда говорили, что идеи, выдвигаемые Советским Союзом, являются передовыми идеями. В области драматургии мы являемся ведущим театром. На этом пути мы делаем десятки и сотни ошибок, но эти ошибки нам важнее успехов старого адюльтерного театра.
Владимир Маяковский
Трагедия в двух действиях с прологом и эпилогом[15]
Действующие лица
1. Владимир Маяковский. Поэт 20–25 лет.
2. Его знакомая. Сажени две-три. Не разговаривает.
3. Старик с черными сухими кошками, несколько тысяч лет.
4. Человек без глаза и ноги.
5. Человек без уха.
6. Человек без головы.
7, 8, 9. Женщины со слезинками, слёзаньками, и слезищами.
10. Мужчина с двумя поцелуями.
11. Человек с растянутым лицом.
12. Обыкновенный молодой человек.
Газетчики, мальчики, девочки и др.
Пролог
В. Маяковский
Вам ли понять почему я спокойный
Насмешек грозою
Душу на блюде несу к обеду идущих лет
С небритой щеки площадей
Стекая ненужной слезою
Я быть может последний поэт
Замечали вы как качается в каменных аллеях
Полосатое лицо повешенной скуки
А у мчащихся рек на взмыленных шеях
Мосты заломили железные руки
И небо плачет безудержно и звонко
А у облачка гримаска на морщинке ротика
Как будто женщина ждала ребенка
А Бог ей кинул кривого идиотика
Пухлыми пальцами в рыжих волосиках
Солнце изласкало вас назойливостью овода
В ваших душах выцелован раб
Я бесстрашный ненависть к дневным лучам понес
в веках
И с душой натянутой, как нервы провода
Я