раз я пытаюсь перевести разговор на более конкретные темы. И тут следует серия нет.
У них нет свободного пространства.
У них нет времени.
Дело не в цене, просто сейчас не то время.
Может быть, в следующем сезоне.
Может быть.
Я не перебиваю. Русские всегда так себя ведут, это их манера вести переговоры.
В самом деле, на третью или четвертую мою попытку подстроиться под него он медленно поднимается с кресла и с таким лицом, как будто собирается оказать мне самую большую услугу в моей жизни, произносит волшебное слово:
– Ну, хopoшo! Я согласен! Кое-что можно сделать.
Я должен прислать ему образцы, а о количестве поговорим позже.
Уверен, что и с количеством у Дзерновича проблем не будет. Intercentre Lux – хорошо отлаженный сборочный конвейер, а у работниц, которых я видел за швейными машинками, нет ни отпусков, ни страховок, ни перерывов, они работают по 10 часов без сверхурочных и получают зарплату 120, максимум 150 долларов в месяц. Какие проблемы могут быть у этого славного парня Дзерновича!
Наконец мы подошли к себестоимости продукции. Он говорит, что даст мне хорошую цену.
– Насколько хорошую? – спрашиваю я.
Он смотрит мне в глаза, колеблется с ответом, словно в этот момент делает в уме последний расчет, потом хлопает меня по руке и говорит:
– Двадцать.
Двадцать евро за штуку. То, что в Италии обошлось бы нам в 50 евро, а в Румынии – в 35, здесь мы можем произвести за 20.
Я бесстрастно смотрю на него, будто не слышал его слов. Тогда Владислав произносит, впервые за все время моего пребывания здесь по-итальянски:
– Да, в 20 евро за штуку можно уложиться.
20 евро! Меньше половины себестоимости в Италии. Это идеальная цена для тех, кто послал меня сюда. 20 евро за штуку – ниже этого опускаться некуда. И это самое главное для тех, кто рассчитывает получать большую прибыль. И никого из них не волнует, что рабочие, сидящие за машинками, не имеют никаких прав и получают мизерную зарплату. Чтобы сэкономить, они подписывают договор с Дзерновичем и ему подобными и уезжают.
Я согласно киваю и ищу глазами бумаги, которые надо подписать. Я не могу дождаться, когда выйду оттуда.
Вскоре после встречи на фабрике мы снова отправились в путь. Нам нужно попасть в Одессу, откуда у меня через несколько часов рейс в Италию.
Мы уже в машине, когда я соображаю, что девушка на ресепшене, та же самая, что была накануне, взяла с меня 100 долларов только за номер, забыв про ужин, то есть на 22 доллара меньше, чем полагалось. Я говорю об этом Серджио.
– Это их проблемы! – говорит он.
– И что они теперь будут делать? Приедут за мной в Италию из-за 22 долларов? – смеюсь я.
Мы возвращаемся в гостиницу. Руки девушки дрожат, когда она берет протянутые ей деньги. Возможно, от радости.
Между Одессой и Тирасполем чуть меньше 80 километров, а таможня всего в шести-семи километрах.
Перед тем как