вопроса Аманда.
– Девочка не могла сбежать? Или что-то в этом роде?
– У нас хорошие отношения, – повторила она.
– А где отец ребёнка?
– Он погиб.
– Давно?
– Три года назад, он был в экспедиции.
– А, – с пониманием кивнул полицейский. – Мне очень жаль…
Вдруг его рация зашипела.
Непонятный голос сквозь шуршащий шум назвал какой-то адрес.
– Нашли? – замерла в ожидании Аманда.
Офицер показал жестом, что это не про неё, и поспешил уйти.
Аманда припала к окну: он и ещё один полицейский, что всё это время осматривал двор, подходили к дому Виктора Флетчера.
Какое-то время всё было тихо, но через пять минут тишина небольшого города прервалась звуком сирен. «Скорая» встала у дома Аманды, припарковавшись возле полицейской машины.
– Миссис Флетчер? – спросил водитель.
– Флетчеры там, – указала она.
Водитель ещё раз взглянул на полицейский седан и, вывернув руль влево, вернулся на проезжую часть.
Из дома Флетчеров на носилках вывезли Кэтрин. По виду она была без сознания. С мистером Флетчером говорил полицейский, потом он перекинулся словом с фельдшером и зашёл в «Скорую» сам.
«Они не будут искать мою дочь, – поняла она, – сегодня уж точно». Принтер выплёвывал цветные листовки одну за другой, одну за другой. Когда их количество перевалило за сотню, он загудел и заглох.
Разыскивается: Эбигейл Линч. 8 лет.
Волосы русые, глаза голубые. Ушла из школы и до сих пор не вернулась. Всем владеющим какой-либо информацией просьба сообщить по телефону…
Аманда останавливалась возле каждой автобусной остановки, возле каждого столба и доски объявлений, она не слышала больше сирен, она не видела колесивших по городу полицейских – все будто и не собирались искать её дочь.
– Здесь нельзя клеить объявления, мэм, – подошёл к ней патрульный на одной из остановок.
– У меня пропала дочь, – разглаживала она объявление.
– Объявления о пропаже человека могут клеить только волонтёрские организации или полиция.
– Но полиция не делает ничего!
Полицейский молчал.
Аманда села в машину и, уже отъезжая, увидела, как он сорвал листовку.
– Чёртов ублюдок, – ударила она по рулю, – вот же гад!
Теперь она останавливалась в таких местах, где не было полицейских, где улицы были тихими, а автобусы редки, где каждый был сам по себе, но знал о соседях всё.
Аманда разглаживала фото дочери, что неровно приклеилось на одном из столбов. Это была последняя листовка, и ей вдруг показалось, что её на ней могли не узнать. Дети так быстро растут и так не любят фотографироваться. Когда она делала это фото, полгода или год назад? Сейчас ей казалось, что Эби была чуть старше, и волосы чуть потемней, и зачёсаны были не так – глаза её девочки смотрели в её глаза, будто моля о помощи безмолвным оглушающим криком.
Что с ней