во многих случаях она становится движителем познания. Мы хотим знать, как что-то работает, как это отрегулировать, усовершенствовать, изменить, и в глубине этого мышления заключена идея власти. Наука напрямую подпитывается этой любознательностью взрослых. Например, Оппенгеймер, один из создателей атомной бомбы, директор знаменитого «Проекта Манхэттен», записал в своем блокноте:
«Когда видишь что-то технически привлекательное, ты просто берешь и делаешь это, и только достигнув технического успеха, задумываешься, что со всем этим делать. Так же случилось и с атомной бомбой».
Это является указанием на то, что любознательность взрослого не может быть нейтральной: она вдумчива, и стоит задать себе вопрос, предполагает ли факт наличия возможности сделать что-то обязанность это делать.
Не так давно во время записи одной из самых старых в телевизионной сетке программ – La aventura del saber («Авантюра познания») – я встретился с профессором Мартинесом Мохикой, известным во всем мире первопроходцем в области технологий CRISPR, генетического копипаста, и спросил его о процессах этической ответственности в рамках его исследований. Он ответил, что в университете работал биоэтический комитет, и рассказал о своей работе как исследователя, разрабатывавшего техническую часть в сотрудничестве с другими специалистами из разных стран мира.
Помню, как я сказал ему, что был удивлен, когда узнал, что в нынешнем составе Национального комитета по биоэтике не было ни одного специалиста по этике – все его члены были докторами права, медицины, биологии, экономики… и среди всех тринадцати членов был лишь один дипломированный специалист в области философии и теологии. Это, по моему разумению, говорит многое о модели общества, в котором мы живем, где направление развития указывают наука и техника, над которыми господствует экономика, и где намного, находясь с каждым разом на все более непреодолимом расстоянии, отстает «гуманистическая любознательность», заполняющая полки книгами по самопомощи, но не разрешающая всех подобных проблем.
Конечно, после анализа состава Комитета по биоэтике излишне говорить о том, что в него входят все, кто входит, но не входят те, кто должен был бы входить. Уже в фигуре Гиппократа, одного из отцов медицины, технические навыки соединялись с философскими знаниями, недаром он общался с такими философами, как Демокрит и Горгий, а говоря о законодательстве, стоит только вспомнить такие две самые известные книги, как «Законы» Платона и «Политика» Аристотеля, в которых философия неотделима от развития и организации общества. Но философия, этическая мысль, гуманитарные науки и в особенности критическое мышление переживают сложные времена.
Разве можно сомневаться в том, что мы должны углубить исследования самих себя, если не хотим утратить философское отношение к жизни? Но мы должны делать это с позиций гуманистической и ответственной любознательности. Быть любознательным ради того, чтобы быть любознательным,